— Мне нравится быть легким. В общении, на подъем. Обычно артисты в компании хотят быть центром Вселенной, я же комфортно себя чувствую, когда не притягиваю много внимания и не создаю ажиотаж вокруг своей персоны. Даже в самых дальних командировках пользуюсь общественным транспортом, совершенно этого не смущаясь. Друзья и коллеги знают, что я хлебосольный, много готовлю, приношу с собой чай на площадку, угощаю всех бутербродами. Считаю, что нет ничего ценнее на земле, чем встречи с людьми. Каждая из них — это чудесный момент. Где Белых, там всегда праздник, говорят на съемочной площадке.
— Детство для меня — это снег, горки, румянец на щеках, Новый год, мандарины. Видимо, потому что родился в Сибири. Мама родом из Оренбурга, папа — из Иркутска. Мы часто с родителями ездили от одной бабушки к другой. Впервые полетел на самолете, когда мне не было и года. Я вырос в актерской семье: мама — заслуженная актриса Наталья Коляканова. Она всю свою жизнь проработала в театре-школе драматического искусства Анатолия Васильева. С младенчества проводил много времени в костюмерной, любил поваляться на копне из театральных костюмов. Вся эта творческая атмосфера и повлияла на выбор профессии.
Родители отдали меня в школу эстетического воспитания. Кстати, ее окончили многие артисты и телеведущие, среди них Борис Корчевников и Анфиса Чехова. В обязательной программе у нас было изучение театральных дисциплин. Будучи учеником 8 класса, уже начал играть на большой сцене, сниматься. Нам повезло, что театральным направлением у нас руководил и ставил спектакли артист Ленкома Иван Агапов.
— В 90-е многие что-то предпринимали, и я тоже. На перемене, отлучившись минут на 20, умудрялся добежать до места, где останавливались дорогущие иномарки. Быстро помыв стекло одной машины, бежал на урок, держа в руках красную десятирублевую купюру. Парадокс того времени — четыре таких купюры мама получала в месяц, а я мог их заработать за одну перемену. Я искренне старался накопить на все свои хотелки сам: на синтезатор, арбалет, жвачки и прочие желания 13-летнего мальчика. В 1994 году синтезатор был пределом мечтаний многих ровесников.
Моим близким школьным другом был Дмитрий Солодовников, бывший артист Малого театра. Мы вместе после окончания школы ходили на кастинги. В 8 классе снимался у Алексея Германа в Москве и Ленинграде. Помню, как шесть часов грелись в автобусе, и мне понадобилось восемь дублей, чтобы сыграть плачущего человека. На втором дали тряпочку с нашатырем, чтобы слезы на моем лице все-таки появились.
Студенческие воспоминания связаны, прежде всего, с однокурсником Сашей Олешко. С ним в училище мы всегда делили одну гримерку. На четвертом курсе Щукинского решил еще поступить на высшие режиссерские курсы Германа. Приходил в институт за час до спектакля. Но при этом понимал, что не прогуливаю, а занимаюсь не менее важным делом. Потом узнал, что оказывается, Никита Михалков тоже лазил на свои спектакли через окошко. В результате такого поведения мне не хотели выдавать диплом. И тогда однокурсники в знак солидарности решили отказаться от своих. Ребятам объявили, чтобы они перестали устраивать революции, а мне диплом выдадут на следующий год. Так и случилось. И сейчас понимаю, что все делал правильно.
Когда я собрался поступать во ВГИК, решил подойти к Марлену Хуциеву, снявшему фильм «Весна на Заречной улице», и предложил: «Я получу диплом экстерном. Я вам нужен? Возьмите меня». Он похлопал меня по плечу и сказал: «А мы вам нужны?». Мне запомнился его проникновенный прищур с хитринкой. На выходе из ВГИКа познакомился с ассистентом по актерам, который набирал артистов на фильм «Алые вишни». Меня пригласили на кастинг, я его прошел и в сентябре все отправились учиться, а я сниматься. По сюжету спасал девочек из плена, и двадцать фашистов меня расстреливали в яме. По истории дело происходило летом, а снимали зимой — на мне легкая рубашка. Случилось несколько накладок — кровь замерзла, были разные пиротехнические сложности. У меня тогда произошло реальное ранение — кусок коры прилетел в губу, и я рефлекторно закрыл лицо руками. Но этого категорически нельзя было делать, никаких лишних движений. В результате поранил обе руки. Помимо бутафорской крови был облит еще и своей. Это привело к неразлучной дружбе с каскадерами, которую до сих пор поддерживаю.
— На съемках фильма «Вангелия» я познакомился с будущей женой. Картина оказалась пророческой не только для меня, во время работы происходило много совпадений, я считаю, что все происходящее тогда было провидением. После съемок быстро улетел на чемпионат мира по футболу, не подав с будущей женой друг другу знаков симпатии. Но через год, во время подготовки к проекту «Сергий Радонежский» Николая Бурляева мы совершенно случайно встретились на Мосфильме и больше не расставались. Можно как угодно трактовать такие встречи, но я искренне считаю, что все придумано задолго до нас. К тому времени у меня уже было двое детей, но Анна совершенно спокойно приняла этот факт, к тому же у нее на тот момент было своих двое. К слову сказать, в нашу первую встречу и до моего отъезда она считала, что я Леонид Барац, я до сих пор над этим шучу. Какого будущего хотел бы для своих детей? Стабильного. Я бы отдал их в физмат, потому что считаю, что мозги должны развиваться, будущее — за IT и другими специалистами, работающими головой. Всегда нужно стремиться нести свои идеи, а не воплощать чужие. Предпочел бы судьбу Илона Маска судьбе самого успешного артиста.
— «Сваты» на экранах уже 12 лет. Встреча с коллега сродни встрече выпускника с учителями. Увидишь Татьяну Кравченко и, понимаешь, что сейчас снова будешь Максимом, а она Валюхой. И это приносит радость, свет и море позитивных эмоций. Если вдруг скажут, что будем снимать «Сватов» в 3D буду только рад. В этом кино важен ансамбль, красота командной игры. Понять и почувствовать свое место в этой команде очень ценно. Многие мне говорили о том, что сериал помогал им в самые сложные моменты жизни и сопровождал в радостные минуты.
Думаю, в жизни я совершенно не похож на Максима. Но не обижаюсь, если люди называют меня по имени героя из «Сватов». Хотя, если кто-то еще спросит: «Это же ты играл в „Махно“?» или вспомнит проект, где я в роли отрицательного персонажа, складывается некий калейдоскоп. И меня уже нельзя назвать артистом одной роли.
— Когда прилетели на съемки «Сватов» в Турцию, перед нами открылись невероятные красоты Анталии, пятизвездочная гостиница, королевские номера в мраморе, шоколадные фонтаны, в общем, «все включено». На следующий день снимали сцену, где мой герой встречает семью Будько и Ольгу Николаевну. Я произнес фразу: «Ну, хорошо, что приехали!». И тут раздался голос режиссера: «Стоп! Снято! Даниил Белых до конца недели свободен!». Коллеги были крайне удивлены, ведь им предстояло скакать в сорокоградусную жару в мешках, а я в это время наслаждался свежевыжатым соком, не выходя из бассейна. Вот так неожиданно отдохнул на работе.
Еще история. Обычно когда приезжаю на съемки, здороваюсь со всей командой, а новеньким еще и представляюсь. Как-то приветствую девушку и чувствую, что-то пошло не так, в ее глазах недоумение. Оказывается, пока мы не снимали «Сватов», моя экранная дочь так подросла, что я ее не узнал. Потом ко мне подошел крепкий парень — оказывается тоже мой ребенок, по сериалу, в прошлом сезоне я нянчил его на руках.
Однажды, когда ехали со съемочной группой по Москве, мне позвонила жена. Я привык называть ее ласточкой. И тут ко мне поворачиваются парни из нашей команды с вопросом: «С машиной Ивана Будько разговариваешь?». Так совпало, что мы с героем Федора Добронравова одинаково называем любимых: он — машину, а я — жену.
— В дни пандемии было достаточно времени переосмыслить свои навыки и понять, что всегда есть что осваивать. После этих мыслей принял решение выучиться на режиссера, чтобы точнее понимать структуру действия. А также подтянуть английский, дабы читать пьесы на родном Шекспиру языке. Все это делает меня ближе к театральной сцене, которую я почему-то всю жизнь сторонился, а сейчас пришел к пониманию, что готов. Пока это только в проекте, а сейчас снимаем сериал для телеканала «Россия 1», с рабочим названием «Лучше звоните Абрикосову», где я и играю главного героя. На съемках был такой случай. Режиссер в рацию дал команду: «Ты не в кадре!», а мне послышалось: «Барон кадра». С тех пор коллеги так меня и называют.
