Татьяне Пилецкой — 90: как сейчас выглядит звезда «Разных судеб»

— Хорошо выгляжу от природы, и, видимо, балетная закалка сказывается. Я очень благодарна этому адскому искусству за то, что оно мне дало зарядку на всю жизнь. Дома мама играла на рояле, папа пел – у него был замечательный баритон, а я танцевала. Суровая немецкая бабушка посмотрела и сказала: в балет! И вот мама меня привела за ручку в Вагановское училище. Музыка, классика, характерный танец, общеобразовательные предметы – невероятная нагрузка на совсем еще маленького ребенка. Вечером я уже ничего не соображала, мама укладывала спать, а папа делал за меня задачки.

Характером я в отца. Он был очень легкий человек, с юмором, талантливый, замечательно рисовал, даже в ссылке. Вы же знаете, что я не Львовна, а Людвиговна? Во время войны отца из-за немецкого происхождения сослали в Краснотурьинск, пятнадцать лет он провел в ссылке. Позже я нашла материалы о нем, а главное, документ о реабилитации.

А в позапрошлом году на гастролях в Таллинне обнаружила свой портрет работы Петрова-Водкина – моего крестного. Он его написал, когда мне было девять лет. В те годы Петрова-Водкина не принимали, и Русский музей постарался избавиться от его работ. Зато в Русском музее хранится фигурка балерины, которую скульптор Александр Пахомов вылепил с меня.

Однажды случайно пришла в Дом кино, и директор Театра киноактера предложил: «Таня, а вы не хотели бы попробовать себя в театре?». А у меня же драматического образования нет. Но как раз одна актриса ушла, а впереди гастроли, и меня срочно ввели на ее роль. Потом утвердили в «Сирано де Бержераке» на роль Роксаны. Мы играли этот спектакль пятнадцать лет, 604 раза.

Или вот поворот судьбы: танцевала в театре Музкомедии, подошел актер Анатолий Королькевич, спрашивает: «Сколько получаешь? Приноси фотографии, отдам в актерский отдел Ленфильма. Поснимаешься, подзаработаешь». А время было трудное, мы с мамой очень тяжело жили, все по карточкам, белый хлеб на столе – чудо.

И с легкой руки этого артиста пошло: групповочка, эпизодик… Мы с мамой вздохнули.

А дальше пошло. Сейчас, как ни открою программу телевидения, обязательно увижу «Разные судьбы». Картине 62 года, а ее еще смотрят. Любят «Вербное воскресенье». Снимаюсь и сейчас. Из последнего – полгода назад пригласили в «Алмазный эндшпиль». Очень рада, что недавно в театре предложили сыграть в «Театральном романе» по Булгакову. Прочитала пьесу, очень понравилось – с большим юмором.

Судьба дала мне многое – грех жаловаться. Никогда не шла против того, что предначертано. И всегда меня что-то оберегало, давало новые повороты в жизни. Муж говорил: «Ты что, еще не наигралась? Сиди дома!» А я не могу без дела. Когда в 1990 годы было мало работы, написала книгу. А сейчас вышла уже четвертая моя книга.

Недавно я потеряла любимого мужа, Бориса Агешина, с которым мы прожили вместе 45 лет. Он был первым первый профессиональным мимом в нашей стране, объездил со спектаклями весь мир и все уголки России. Семнадцать лет работал с Эдитой Пьехой и Александром Броневицким в ансамбле «Дружба», потом в «Ленконцерте», делал сольные спектакли. Талантливый, удивительный, очень добрый человек. Я таких мужчин больше и не встречала.

У меня в месяц по пять спектаклей. Муж всегда встречал меня дома ужином. Прихожу уставшая – стол накрыт. Мне Борю нагадала мама моей подруги, актрисы цыганского хора Маргариты Шумской. С Маргаритой мы снимались в фильме «Олеко Дундич», и после съемок дружба осталась на всю жизнь.

Как-то пришла к ней в гости. У меня был не очень хороший период в жизни, настроение паршивое. Мама Риты предложила: «Давайте раскину картишки». Карты у нее непростые, цыганские. «Татьяна Львовна, а у вас на пороге молодой человек!» Я не поверила.

А вскоре у Риты был концерт, в нем участвовал и мой будущий муж. После выступления Рита поехала ко мне. Открываю дверь, а за ней красавец! Только наряд странный – какой-то блестящий жилет. Странный он, подумала я. А оказалось, то был концертный костюм. Уходя, он спросил: «Можно, я вам позвоню?». С тех пор мы были вместе. Теперь надо учиться жить без него…