Женщина озадаченно смотрела на меня, как будто мы общались с ней на разных языках. «А-а-а, так вы, видимо, ничего не знаете! — наконец воскликнула она. — Впрочем, я тоже об этом случайно узнала, просто услышала, как Катя с подружками у нас дома шушукались. Я не подслушивала: девчонки так бурно обсуждали эту новость, что их трудно было не услышать».
«Да о чем, собственно, речь? — Сердце часто и гулко забилось в груди от недоброго предчувствия. — Чего такого важного я о своем ребенке не знаю?»
Женщина снова замолчала. «Получается, именно я становлюсь гонцом, принесшим недобрую весть, – тихо сказала она. — Ваш Костя моей дочери с первого класса нравится, как и всем девочкам в классе, и она сейчас очень переживает то, что происходит. Но ее проблема по сравнению с вашей – сущий пустяк…»
«Слушайте, да не томите вы уже! — Я не заметила, что мой голос перешел на фальцет, от которого вздрогнули все присутствовавшие в вестибюле. — Что противоправного сделал мой сын?»
«Противоправное действие совершил не он, а педагог по русскому языку, – опустив глаза, сказала мама Кати. — У нее роман с Костей. Они свои отношения скрывают, но от девчонок ведь ничего не утаишь».
«А девочки ничего не путают? — у меня отлегло от сердца. — Никто, конечно, не гарантирован от ошибок юности, но не настолько безбашенный человек мой сын, чтобы увлечься женщиной в два раза старше себя, да еще с ребенком. Наверное, это типичные девчачьи инсинуации от неразделенной любви к мальчику».
Малышкина-старшая посмотрела на меня как на блаженную, пожала плечами и, буркнув себе под нос что-то типа «Извините», торопливо зашагала в актовый зал. Мы с мужем, молча внимавшим нашему разговору, последовали за ней. Я не поверила ни единому слову этой сплетницы, но настроение было испорчено. «Ерунда все это, чушь несусветная!» – сказала я, обращаясь к мужу, но он в ответ промолчал, лишь крепче сжав мой локоть.
