Вправе ли женщина решать судьбу своего нерожденного ребенка? Этот вопрос волнует всех — мужчин, закон, церковь. И всякий ответ остается неполным, потому что за ним — конкретные человеческие жизни во всех своих подробностях. Нашей героине Галине 38 лет, и так вышло, что ей трижды пришлось вставать перед этим непростым выбором. Она согласилась рассказать свою историю не с целью получить вердикт, хотя многим будет сложно от него удержаться, а чтобы хотя бы попробовать показать, как неоднозначно может складываться судьба.
Некуда уйти
В детстве я думала о детях как о чем-то само собой разумеющемся. Моя младшая сестра родилась, когда я пошла в первый класс. Я с первых дней стала ей нянькой: мыла ее, стирала вещи, гуляла с коляской. Когда она подросла, я забирала ее из садика, кормила, дожидалась с ней родителей. Сестра целиком была на мне, я даже иногда фантазировала, что она моя дочка.
Мы жили в общежитии в маленькой отдельной квартирке с общей кухней на этаже, кроватка мешала, поэтому сестра с первых месяцев спала со мной вместе. Никого это не удивляло, почти у всех моих одноклассников была такая же ситуация. В какой-то момент меня это начало довольно сильно раздражать, но деваться было некуда.
Через много лет я узнала, что моя мама, когда забеременела младшей дочерью, хотела сделать аборт, но папа ей не разрешил. Они не развелись, но после рождения второго ребенка их семейная жизнь по сути развалилась, жили как кошка с собакой.
Мне всегда хотелось уйти от родителей, жить самой, но не было ни родственников, которые помогли бы мне с жильем, ни какой-то возможности снять даже часть комнаты, жили очень бедно. После девятого класса я поступила в колледж, потом начала работать, но больше половины зарплаты отдавала маме, так родители потребовали, а я почему-то согласилась.
На работе у меня начался роман с коллегой. Я знала, что он женат, хотя о том, что у него есть дети, узнала уже потом, когда все произошло и мы расстались.
Мне было 18 лет, он стал первым мужчиной, который в принципе обратил на меня внимание. Я связала с ним совершенно нереальные надежды, хотя поняла их нереальность только через много лет. Это был обычный мужичок с залысинами, но мне он казался таким взрослым, мудрым, спасителем моим. Наши «взрослые» встречи проходили где придется — по каким-то квартирам, на работе даже в укромных уголках. Он не предохранялся, а я, во-первых, не имела никакого опыта, чтобы настоять, во-вторых, мне казалось это очень романтичным — так он меня настроил.
Когда я забеременела, очень обрадовалась. Я была уверена, что теперь мы начнем вместе жить, что он бросит жену. Конечно, его реакция стала большим ударом, никаких планов на наше совместное будущее он не имел. Более того, сразу договорился, чтобы меня уволили. Другая коллега с работы потом рассказала мне все — и про то, что у него двое детей и жена беременна третьим, и что он понарассказывал всем, будто я к нему приставала и прохода не давала.
Я все еще пребывала в иллюзии, что он одумается, и вообще собиралась оставить ребенка. Рисовала себе картины, что вот малыш уже подрос, и папаша встречает нас случайно, и все понимает в этот момент — в общем, мексиканское кино. Мама быстро спустила меня с небес на землю, сказав, что не потерпит, чтобы я принесла «в подоле». Так я сделала свой первый аборт.
Саму процедуру я перенесла, насколько помню, вполне сносно. Да, не самые приятные ощущения, но восстановилась физически быстро. А вот морально мне было очень плохо, и я вообще не понимала, как быть дальше. Ощущала себя полным ничтожеством, у которого ничего хорошего не будет в жизни никогда.
Причем отсутствие поддержки от родных мне казалось закономерным — ведь я поступила плохо, подвела их, получается, хотела им на шею еще и своего ребенка повесить. Хотя по сути все жили на мою зарплату тогда, и когда меня уволили и потом я пошла на аборт, мама чуть ли не на следующий день начала говорить, что пора идти искать новую работу, сестре столько всего нужно покупать, отцу нужны лекарства и так далее.
При этом у меня нет никакой обиды на то, что мама не дала мне оставить ребенка — я уверена, что это было единственно правильное решение в той ситуации. Я только не простила ее за то, что она поступила со мной так жестоко, показала, что я нужна ей только как источник денег на жизнь, а мои чувства вообще не учитываются. Я ведь была совсем молодая, и тот мужчина действительно ужасно со мной поступил, но мама даже этого не сказала.
«Реакция мести»
На второй аборт я пошла через пять лет, и вот как это получилось. Жизнь к тому моменту, казалось, наладилась. Без работы я не осталась, поступила в институт на заочное отделение, познакомилась с хорошим парнем и вышла замуж. Сбылась мечта: у мужа была квартира, и я переехала от родителей. Впервые в жизни дышала полной грудью, чувствовала себя самостоятельной взрослой женщиной.
Задумывалась о детях, но мы хотели сначала, как говорят, встать на ноги, поэтому предохранялись.
Все было как у людей, как мне всегда хотелось. А потом я узнала, что мой муж игрок и наркоман.
Как обычно бывает, события развивались стремительно. Я стала замечать, что он странно себя ведет. Из дома начали пропадать деньги, вещи. Поначалу он придумывал какие-то отговорки, а потом перестал утруждаться. Конечно, я первым делом подумала, что «дело во мне», пыталась «спасти семью». Мама дала мне очередной полезный совет, и я перестала использовать контрацепцию.
О том, что он употребляет вещества, я узнала, когда нашла его арсенал на балконе. Я была тогда куда наивнее, чем сейчас, но все-таки поняла, что это такое, и все странности встали на свои места. Он во всем признался, плакал, говорил, что наша любовь все преодолеет и он изменится, но у меня каким-то чудом хватило ума ему не поверить.
О том, что я беременна, я собиралась сказать ему в тот же день, как об этом узнала. Но не успела: к нам пришли его кредиторы. Выяснилось, что долг за его проигрыши и наркотики примерно равен стоимости его квартиры — он получил ее в наследство, и никакого другого имущества у него не было, у меня — тем более. У нас были небольшие сбережения, но к тому моменту он давно их спустил.
Наверное, аборт был импульсивным решением и какой-то реакцией мести, но я была в глубочайшем ужасе и шоке и не представляла, как вырулить — где жить, на что. Мои родители совершенно точно не помогли бы, его были примерно такие же. Вдобавок я понимала, что рожать ребенка от человека, который употреблял бог весть какую дрянь, — не очень хорошее решение. И я полностью уверена, что поступила в тот момент правильно. Меня ожидала впереди еще не очень долгая, но очень душераздирающая история с разводом. В конце концов я освободилась, он продал квартиру и уехал в деревню к дальним родственникам. Излечился от наркотической зависимости самогоном. Мы ни разу не виделись с тех пор.
Третий решающий
А вот с соучастником моего третьего аборта я встречалась после того, как все произошло, еще много раз — он был сыном моего тогдашнего начальника. Третий аборт я сделала в 33, мужчине было на тот момент 22 года.
Мои подруги были уверены, что я его соблазнила, и постоянно подшучивали на эту тему, но все было совсем наоборот. Да, разница в возрасте довольно серьезная, но он вовсе не был и не выглядел ребенком — наоборот, такой брутальный накачанный бородач.
У нас были очень приятные встречи, и, кажется, начальник даже догадывался о них, но никак не комментировал. С беременностью получилось очень глупо. Черт меня дернул тогда поэкспериментировать с календарным методом — я перед этим отменила ОК, потому что была недовольна побочными эффектами, и планировала вскоре начать пить другие.
Своего друга я поставила перед фактом грядущего аборта, и у него не возникло никаких возражений. Это было взвешенное решение — я совершенно не планировала менять свою жизнь и не хотела ребенка от этого мужчины. К сожалению, именно этот аборт, хотя он проводился с использованием современных технологий, дался мне сложнее всего, почти месяц я была на больничном. Гинеколог потом объяснила, что на фоне отмены ОК всегда получаются очень, если можно так выразиться, «качественные» беременности. Жаль, что я этого не знала, была бы более внимательной.
Этого испытания наши ни к чему не обязывающие отношения не выдержали, но мы остались добрыми приятелями, поздравляем друг друга с праздниками.
Конечно, в любой истории должна быть мораль, и моя история — не исключение. Через два года после третьего аборта я встретила мужчину, мы полюбили друг друга и поняли, что хотим быть вместе.
Я впервые почувствовала, что хочу ребенка и готова к его появлению в моей жизни, но у нас не получается.
Он знает о моих прошлых случаях, поэтому между нами нет лукавства и недосказанностей, мы оба проходим всевозможные исследования и лечение. Два раза я беременела, но беременность самопроизвольно прерывалась. Но мы не теряем надежды.
Кроме того, я прохожу психотерапию по причине возможного психологического бесплодия. Сложные отношения с родителями и не самые простые любовные истории могли повлиять на мое тело, «запрещая» ему ребенка, — это очень распространенная ситуация, но это лечат.
И все же я не жалею ни об одной из беременностей, прерванных по моему собственному решению. Каждый из этих детей был бы несчастен и сделал бы несчастной меня, остановил бы мою жизнь на очень плохом этапе, в плохих условиях. Я снова и снова прокручиваю каждый из этих трех вариантов и убеждаюсь: хорошо, что у меня был выбор. Да, его последствия остаются со мной и думать о них иногда невыносимо, но что сделано, то сделано.
Фото: Getty Images
