Тетя Галя, хоть и жила далеко, в Питере, была среди нашей родни самым обсуждаемым человеком. Но не по причине своих достоинств или недостатков, а из-за постигшего ее глобального несчастья — у тети Гали не было детей. На каждом семейном празднике или во время родственных встреч я, еще будучи ребенком, постоянно слышала охи-вздохи, как Бог наказал Галю, не дав ей родить. И подсознательно начала жалеть родственницу, к которой судьба оказалась столь жестока. Естественно, все эти разговоры случались в отсутствие самой Гали: нельзя же сыпать соль на рану несчастной женщине.
- Фото
- Getty Images
Правда, при этом я с удивлением отмечала, что тетя Галя вовсе не производит удручающего впечатления: красивая, ухоженная, всегда в хорошем настроении. Странно, думала я, почему вся родня горюет о Галиной бездетности, а в ее поведении эта печаль никак не считывается. Общаться с тетушкой было одно удовольствие: она отличалась активной жизненной позицией и буквально окутывала своим позитивом каждого, кто с ней пересекался по жизни. Но главным счастливчиком был, безусловно, ее муж дядя Коля. Тетя Галя виртуозно умела обыграть любую невыигрышную для мужа ситуацию, и он всегда оставался в глазах окружающих самым умным, самым домовитым и вообще самым-самым.
«Вот ведь как: она ему детей не родила, а он ей в рот смотрит», — недоумевали более плодовитые, но менее счастливые в своих браках родственницы.
Когда дяди Коли не стало, улыбка тети Гали утратила привычную лучезарность, вдовья тоска словно погасила свет в ее глазах. Но через пару лет тетушка вновь удивляла всю родню редкостным жизнелюбием: время лечит любую скорбь. Чтобы сохранить привычный уровень жизни, тетя пустила квартирантов, молодую интеллигентную парочку. На них она с легкой душой оставляла своего любимца кота Василия, уезжая к подружкам на дачу или по путевке в санаторий.
Любила она нагрянуть и ко мне — и всегда с кучей подарков и идей, как весело провести время. Мои дети ее обожали: тетя Галя всегда была с ними на одной волне. Она сама была как бы вне возраста, невзирая на неизбежные признаки старения. Ей было в кайф жить, а ее здоровому любопытству ко всему новому могла позавидовать не только я, но и мои дочери. Я удивлялась ее самообладанию: мне казалось, что своей гиперактивностью тетушка виртуозно маскирует драму несостоявшегося материнства.
Однажды в один из ее приездов у нас случился откровенный разговор на эту тему. Завела его не я: у меня бы духу не хватило наступать близкому человеку на больную мозоль. В тот вечер стало понятно, что и я, и все наши родственники сильно преувеличивали глубину душевной раны нашей Гали по поводу ее бездетности.
- Фото
- Robert Deutschman/DigitalVision/Getty Images
«Какая же прекрасная штука — жизнь! — тетушка, сидевшая в кресле-качалке на веранде, мечтательно подняла глаза к небу. — В такие минуты хочется сказать словами поэта: „Остановись, мгновенье, ты прекрасно!“ Приятные люди, вкусный чай, красивая веранда, над головой звезды — просто мечта. Все-таки судьба ко мне очень добра. Хотя многие почему-то считают меня несчастным человеком».
«Ну, не то чтобы несчастным, — попыталась я оправдать всю родню и себя в том числе. — Просто все полагают, что будь у тебя дети, ты была бы еще счастливее».
«Правда? — тетя Галя глянула на меня из-за большой чашки, которую держала в руках. — А меня кто-нибудь хоть раз спросил, чувствую ли я себя от этого несчастной?»
«А что, разве нет?» — невольно вырвалось у меня.
Тетя Галя задумчиво подняла голову туда, где светилась в черном августовском небе Большая Медведица.
«Сначала, по молодости, очень страдала, — задумчиво сказала она. — Ну, принято же так: вышла замуж — рожай! А у нас с Колей не получалось. Пошла по врачам. Все говорили, что здорова, а беременность все не наступала. Начала избегать общения, особенно с родней: все с интересом разглядывали мою фигуру, а точнее — живот. Потом впрямую начали задавать вопросы, от которых хотелось завыть в голос. Ну не получается у меня забеременеть, зачем же мне еще больнее делать?
Я бы, наверное, вообще замкнулась тогда, потому что чувствовала себя неполноценной. Но Коля меня очень поддержал. Он сказал, что надо уметь принимать любую ситуацию и в каждом минусе искать плюсы. Мол, нет у нас детей, зато будет больше времени для себя. Действительно, какой смысл сожалеть о том, чего все равно не дано? От этих мыслей я постепенно начала успокаиваться и вновь ощутила радость жизни.
Правда, моя бездетность не давала покоя ни моей маме, ни подругам. Все наперебой твердили, что раз не получается родить, надо усыновить ребеночка. Не могу сказать, что сильно воодушевилась этой мыслью, но думать в этом направлении начала. И думала долго, пока…
- Фото
- Getty Images
В общем, однажды мы с подружкой и ее пятилетним сыном зашли в магазин. Мальчишка стал тянуть мать в отдел игрушек, но она планировала купить ему ботинки — ни на что другое у нее просто не было денег. Она сказала, что машинку купит в следующий раз, но пацан упал на пол и забился в истерике. Он орал так, что звенело в ушах, и успокоить его было невозможно. Тогда подруга рывком подняла его с пола и несколько раз приложилась ладонью к мягкому месту. Сын, видимо, не ожидал такой реакции мамы и от обиды заверещал еще громче. Мы тащили его из магазина вдвоем, о покупке ботинок речи уже не было.
«Сейчас придем домой — я тебя ремнем папиным угощу», — сцепив зубы, процедила разъяренная мамаша.
От этих слов парень моментально затих. А я в тот момент поняла, что не буду никого усыновлять. Если ребенок устроит мне подобную истерику или просто будет демонстративно не слушаться, у меня не хватит педагогических навыков повернуть ситуацию в нужное русло. А если я вот так зло выскажусь в адрес неродного дитя или, не дай бог, подниму на него руку, то не прощу себе этого никогда в жизни.
А потом я на примере своих подруг стала наблюдать, что дети — это не всегда безусловное счастье. Они и болеют, и хулиганят, и плохо учатся — и все это добавляет их матерям морщин, седин, а порой и вполне реальных инфарктов и инсультов. У взрослых детей — свои проблемы: неудавшиеся браки, имущественные споры, вредные привычки, а это все тоже весомые причины для шрамов на материнских сердцах.
Пока я ходила по театрам и ездила на курорты, мои подружки носились по школьным родительским собраниям, выслушивали жалобы на своих отпрысков, ругались с соседями из-за разбитых стекол и экономили на себе, чтобы купить ребенку новую куртку или отправить в лагерь. Во время наших встреч все разговоры сводились к тому, как они из последних сил бьются со своими чадами, внушая им доброе и вечное — и далеко не всегда находя отклик в детских сердцах. И я должна была переживать по поводу отсутствия в моей жизни всех этих проблем? Так я окончательно успокоилась относительно своего несбывшегося материнства».
- Фото
- Getty Images
«Ну а как ты смотришь в будущее? — осторожно поинтересовалась я. — Это сейчас ты энергична и полна сил, а когда состаришься и занеможешь, кто-то же должен будет о тебе позаботиться».
«Ну, во-первых, я постараюсь как можно дольше сохранять способность самостоятельно обслуживать себя, — голос тетушки стал серьезнее. — А во-вторых, у меня за долгую жизнь скопились некоторые активы, которые можно обменять на качественный уход. Например, заключу договор ренты, и тот, кто будет за мной ухаживать, унаследует мою квартиру. Это будет хороший заработок, который не потребует работы на износ: я ведь человек не капризный, ты знаешь. Надеюсь, такой и помру».
…С того нашего разговора прошло десять лет, когда тетя Галя позвонила мне с неожиданной просьбой.
«Алинка, привет! — Я впервые слышала, что всегда бодрая тетушка говорит с заметной одышкой. — Кажется, настало время, когда одной тяжело. Как ты смотришь на то, чтобы переехать в Питер и пожить со мной, пока я не покину этот мир? Судя по самочувствию и настрою врачей, это будет довольно скоро».
«Тетя Галя, милая, не могу я к тебе переехать — совсем недавно маму к себе перевезла, — ответила я. — Она сломала шейку бедра, а операцию ей делать не стали, говорят, сердце не выдержит. Но я могу забрать тебя к себе: и вам, двум старушкам, веселее будет, и мне так за вами обеими ухаживать сподручнее».
«Э, нет, спасибо! — слабо засмеялась тетушка. — Ты и так уходом за матерью заморочена, тебе только меня не хватало! Я тогда к другому племяннику обращусь. Серега, брат твой двоюродный, — мужик толковый, обязательный, да и живет неподалеку. Не обидишься, что квартира моя ему достанется?»
«Какие могут быть обиды, твоя же квартира, — пожала плечами я. — И потом, мне кажется, ты торопишь события. Зная твое жизнелюбие, не сомневаюсь, что ты еще выкарабкаешься и по курортам поездишь».
«Вот и не сомневайся! — Она снова попыталась засмеяться, но зашлась надрывным кашлем. — Одним словом, пока, Алинка! Если встретимся еще — буду рада, а не встретимся — вспоминай обо мне без грусти. Жизнь моя была хорошая, легкая, надеюсь, и уйду легко. А маме привет передавай — пусть держится!»
Наш разговор состоялся в сентябре, а накануне Нового года тетя Галя ушла. Как и обещала, быстро. Легко ли ей было — кто знает, она ведь никому не жаловалась. Даже племяннику Сергею, который ухаживал за нею с истинно сыновьей заботой. Кстати, не думаю, что его доброе отношение к тетушке было обусловлено исключительно маячившей квартирой: наша Галя до последнего вздоха оставалась приятным человеком, старавшимся без особой нужды никого собою не напрягать.
Я рада, что в свои последние дни и часы она не чувствовала себя одинокой. Бог не дал ей детей, но также избавил от множества обид и разочарований, которыми многие повзрослевшие детки щедро обеспечивают своих старых матерей. Хорошая все-таки жизнь была у моей тети Гали. Однозначно лучше, чем у многих подруг, которые дружно ее жалели.
