«У Вали было несоветское лицо, ярко выраженные скандинавские скулы, проникновенный взгляд, такие глаза вряд ли задумываются о том, появилась ли в магазине сегодня колбаса?» — рассказывал художник Иван Кантемиров, знавший Яшину в 70-е.
За свою необычную внешность Яшина должна была сказать спасибо шведу-отцу, которого Валя никогда не видела. Он бросил мать, когда та была беременна. Говорили, причиной его скорого отъезда была вероятность ареста в СССР.
Как бы то ни было, он не узнал, что в стране Советов у него родилась дочь, которая очень похожа на него.
Мама Вали горевала недолго и вскоре вышла замуж за номенклатурного работника, в трехкомнатную квартиру которого вскоре переехала с дочкой. Отчим оказался человеком добрым и великодушным, и новая семья зажила вполне счастливо. Преподаватели музыки рано обнаружили у маленькой Вали хорошие вокальные данные, младшую Яшину это вдохновило связать свою жизнь с оперой: она подала документы в музыкально-театральное училище имени Глазунова, которое окончила с отличием.
Чем взрослее становилась Валя, тем больше расцветала ее красота, которая буквально пленяла мужчин. За ней ухаживали однокурсники, делали комплименты преподаватели, но Яшина не хотела связывать свою жизнь с творческим человеком. На третьем курсе она вышла замуж за военного переводчика Бориса Зотова, с которым вскоре уехала в Ригу. В Латвии девушка сразу же устроилась в местный театр и получила главную роль в «Сильве». Ее красота и тут не могла оставить равнодушным окружающих и уже вскоре у молодой артистки вспыхнул роман с коллегой по сцене.
«Театр же — особая среда. И если ты играешь в таком спектакле, как »Сильва»… и ты Сильва, а он Эдвин… Словом, о бурном романе Валентины тут же нашептали ее благоверному. Борис потребовал развод», — рассказывала младшая сестра Яшиной годы спустя.
Зотова даже не остановил тот факт, что к этому времени у пары уже был ребенок, которому постоянно требовалась медицинская помощь. Сын Саша получил кровоизлияние в мозг во время родов, Вале пришлось нанять сиделку, которая постоянно следила за малышом. О семейном скандале и адюльтере узнало партийное руководство Латвии и, чтобы не обострять обстановку, от греха подальше отправило воюющую пару обратно в Москву. Но у Вали и Бориса не было своего жилья, пришлось экс-супругам вернуться к матери Яшиной.
Причем в квартире поселился и Зотов, получивший развод и очень обиженный на бывшую благоверную за измену. Вскоре он начал ухаживать за своей тещей, между ними закрутился роман, и ошарашенная Валя начала искать новое жилье. А параллельно работу в театре.
Но пока она занималась здоровьем ребенка, ее акции как актрисы упали до нуля, кинорежиссеры считали ее типаж слишком не советским, чересчур западным, а в театрах актриса с проблемным ребенком была не слишком нужна.
Казалось бы, такой красивой женщине могли помочь обеспеченные поклонники, но их на горизонте не появлялось. В высокой степени отчаяния Яшина как-то решила прогуляться по центру Москвы, где ее — о чудо! — заметил администратор Московского дома моды. Пригласил попробовать свои силы демонстратором одежды (так в советское время назывались манекенщицы. — прим. Woman.ru). Несмотря на то что Яшиной к тому времени исполнилось уже 32 года, ее сразу приняли в штат манекенщиц, и ее звезда засияла с новой силой. Уже скоро она начала открывать важные показы, за что получила прозвище «Примадонна Дома моды».
Впрочем, публика считала, что красавица очень похожа на шведскую актрису, звезду «Дамы с камелиями», поэтому ее вскоре стали называть советской Гретой Гарбо. Яшиной льстило это сравнение, она даже сделала форму бровей как у актрисы, чтобы сходство было идеальным.
При этом работа Яшиной заключалась не только в том, чтобы демонстрировать успехи текстильной промышленности СССР, она принимала участие в фотосессиях, ее приглашали на закрытые примерки заграничных нарядов. Ее идеальная фигура по сути служила эталоном, под которую легко было «подгонять» не сидящий на обычной покупательнице наряд. Например, все наряды Валентины Терешковой для высоких светских приемов изначально примеряли на Яшиной.
Казалось бы, женщина, которая демонстрирует одежду для первых леди, известных актрис и жен номенклатурных работников должна сама купаться в роскоши, однако зарплата Яшиной была скромной. Доходило до того, что красавица на черном рынке покупала себе одну пару туфель на несколько сезонов, которую очень берегла, а белье шила из атласных ленточек, чтобы было не стыдно переодеваться перед примеркой на глазах у коллег.
«Когда мы выезжали за рубеж, нам давали командировочные 5 долларов, и, чтобы привести какие-то подарки домой и отложить денег, приходилось питаться собачьими консервами, они были самыми дешевыми в магазине», — рассказывала сама красавица.
Однако Яшина старалась, чтобы ее сын жил так, будто он родился в обеспеченной семье, даже если самой матери пришлось себе во многом отказывать.
Большую часть детства Саша прожил с бабушкой, пока Валентина пыталась строить карьеру, она понимала: тот факт, что она стала манекенщицей, — большая удача, и делала все, чтобы не потерять престижную работу. А вот личная жизнь у блистательной красавицы долго не клеилась.
Ничем закончились ее отношения с сыном крупного чиновника Владимиром Гущиным. Парень был на 9 лет моложе Яшиной, семью создавать не стремился, и спустя 7 лет гражданского брака пара приняла решение разойтись.
Главной манекенщице страны было больше 45 лет, когда она познакомилась с художником, директором издательства «Советский художник» Николаем Малаховым. Он имел колоссальные связи и большое состояние, был большим умницей, человеком незаурядных талантов. Малахов влюбился в холодную скандинавскую красоту Яшиной, в ее грустные пепельного цвета глаза.
«Моя Снежная королева», — говорил он про возлюбленную. Спустя месяц после знакомства Яшина переехала в квартиру Малахова на Тверскую, куда продукты доставляли из ведомственного магазина, а убирать просторные хоромы приходила уборщица.
«Все эти годы Яшина выживала, маневрировала между желанием быть красивой, ухоженной и тем, чтобы прокормить себя и ребенка. Малахов решил все ее финансовые вопросы, Валя впервые ощутила, что значит, когда о тебе кто-то заботится», — рассказывала приятельница семьи Ирина Акундина.
Любила ли она мужа? Нет, скорее, ей было хорошо и спокойно рядом с ним. Зато он в ней души не чаял. Он переписал на супругу все свое наследство: недвижимость, антиквариат, доходы от авторских прав — всего на сумму 5 млн долларов. Но увы, насладиться богатством Яшина не смогла.
Ее сын, ее Сашенька, в которого Яшина вложила столько души, рано начал пить и к 30 годам превратился в законченного алкоголика. Пока был жив Малахов, они пытались лечить Александра, помогали с деньгами, а когда мужа не стало, Саша стал буквально выколачивать деньги из матери. Она, чувствуя вину за то, что бросила сына в детстве на мать, не сопротивлялась агрессивному поведению выросшего сына. Однажды он появился дома с нотариусом и велел матери подписать документы на продажу части огромной квартиры, так Яшина вместо просторной жилплощади, в которой жила, оказалась обладательницей 13 кв. метров в ней же. Другие комнаты были проданы по космической цене.
Постепенно Саша относил и продавал за бесценок драгоценности, картины, антикварные вазы и все пропивал. За пару лет он растратил все наследство звезды советского подиума, в итоге она была вынуждена идти работать уборщицей. Пенсионерку взяли на полставки из сочувствия. Тихая, спокойная женщина вызывала жалость.
Однажды Валентина шла по улице зимой, поскользнулась и сломала шейку бедра, Саша решил, что ухаживать за неходячей матерью ему лень, и отправил ее на дачу — с туалетом на улице и без отопления. Надеялся, что она не выживет в спартанских условиях, но Яшина смогла пережить тяжелую травму. Здесь, на подмосковной даче, она и прожила последние 6 лет.
Первый мужчина-манекенщик в СССР Лев Анисимов, с которым Валентина продолжала общаться, говорит, что она ему жаловалась на свое одиночество и на то, что оказалась не нужна сыну и внуку.
«Но, видимо, таков мой крест», — говорила Яшина.
Фото: кадры из передачи
