Ее песни и голос до сих пор будоражат поклонников по всему миру. Дженис Джоплин любили и обожали в самых удаленных уголках планеты, однако ей было этого недостаточно. Пока фанаты ждали песен, ее сердце молило лишь об одном — о любви.
Издательство «Бомбора» выпустило книгу о белой королеве блюза «Дженис Джоплин — жемчужина рок-н-ролла». Публикуем ее отрывок, благодаря которому вы сможете окунуться в ее сокровенные переживания и мечты.
Корреспондент журнала Circus встретил ее в холле отеля в Торонто, где она скрупулезно разыскивала потенциальных партнеров на ночь. По ее словам, там был «групи-рай» — для такой похотливой рокерши, как она, все было идеально. За «отвертками» в баре отеля журналист осознал, что Джоплин отличалась от большинства звезд. Она любила поговорить, считала его за равного и была откровенна. Жалуясь на недостаток материала для певиц, она обвинила современных композиторов в игнорировании чувств женщин, добавив, что сама работает над песней под названием A Woman Knows.
О любви она теперь говорила смиренно и безнадежно. Из-за постоянных туров она отказалась от любых попыток выстроить отношения и жила только ради музыки.
«Жизнь — дерьмо, — заключила она. — Прежде это всерьез меня угнетало, но теперь я научилась жить с этим».
Ранее притуплявший боль алкоголь теперь обернулся против нее. С трудом вытаскивая себя из постели в эти дни, она обнаруживала, что ее кожа суха и слоится, десны кровоточат, язык пересох, желудок неспокоен, в кишках колики, а голова раскалывается. Когда она, ссутулившись, выходила из номера отеля, полуденное солнце било по ней, как ядерная вспышка. Еще хуже физического недомогания от похмелья было ощущаемое духовное нездоровье, та «жалостливая, непостижимая деморализация», которая мучает каждого алкоголика.
Во время этой поездки она, похоже, вернулась и к наркотикам. Некоторые обозреватели, писавшие о Джоплин, полагают, что тем летом она оставалась чистой. Однако Ричард Хандген утверждает: «На протяжении всего тура она блевала из окна, скорее всего, из-за наркотиков».
На пустынной станции в Саскатуне она приметила долговязого погонщика коров и жестами пригласила его присоединиться.
Он рассматривал ее с интересом, возможно, раздумывая над предложением. Понимал он это или нет, но это был один из поворотных моментов его жизни. Останется ли он на просторах Канады или станет фетишем рок-звезды? Дженис кричала ему из окна, уговаривая сесть в поезд, пока еще есть время. Он принял решение — дружески махнул рукой, поезд тронулся. Их состав громыхал по рельсам, и Джерри Гарсия стал петь с ней хором I’ve Just Seen a Face. Ковбой из Саскатуна, должно быть, был единственным, кто сумел избежать ее коготков; позднее она подсчитала, что занималась сексом шестьдесят пять раз за пять дней.
Поезд мчал их через отдаленные канадские городки вроде Десимала, Ла Брокери, Тоттенхэма, Бэйсуотер, Илингтона, Юнки, Коукэша, Миннипуки, Офира, Снейксбрефа и Форджета. Пристрастие The Grateful Dead к наркотикам всегда было вызовом для Дженис, но в конце концов ей удалось уговорить их пить, пока они совсем не захмелели.
На разных этапах поездки она пела навязчивую мелодию Мерла Хаггарда The Bottle Let Me Down, читала Томаса Вулфа и исполняла с Риком Данко на несколько голосов Honeysuckle Rose. Присутствовавшим больше всего запало в память то, как Дженис брала свой Gibson Hummingbird и пела Me and Bobby McGee, а Гарсия делал песню более трогательной своими гитарными проигрышами. Вскоре все в поезде распевали песню Кристофферсона — ранний признак того, что в итоге композиции суждено было стать кантри-блюзовой классикой.
На концерте в Виннипеге на сцену выбежал мускулистый колонист и потребовал поцелуя. Она исполнила его желание, а он, уходя, поблагодарил бригаду за сценой. Дженис подшутила над ним, указав, что целовалась-то она, а не парни, работавшие на нее. Festival Express оказался настоящим праздником, таким, что в последнюю ночь Джерри Гарсия предложил устроить сидячую забастовку, они хотели, чтобы эта поездка длилась вечно. Эрик Андерсен и Дженис дуэтом спели песню Хэнка Уильямса I’m So Lonesome I Could Cry, и праздник закончился.
В музыкальном отношении, однако, Festival Express продолжил жить. Большая часть концерта в Калгари включена в посмертный двойной альбом Joplin in Concert. Когда он был выпущен в 1972-м, Дон Хекман из The New York Times изменил сложившееся в рок-среде мнение о том, что к 1970-му Дженис выдохлась.
В Калгари она продемонстрировала музыкальную зрелость, значительно превосходящую ее прошлые достижения. Особенно резкой критике подвергся Клайв Дэвис, предсказывавший в аннотации на конверте пластинки, что Дженис, возможно, «горела бы не так ярко, не так интенсивно», переживи она 1970-й.
В The New York Times писали: «Подобного рода невежественные замечания делались и о Чарли Паркере, и, без сомнения, о Ларри Харте и Франце Шуберте. Дар Дженис Джоплин рос бы и процветал, если бы она была жива. Pearl был ее последним и лучшим альбомом».
Я согласен с критиком из Times, Дженис становилась лучше и лучше, но доказательством этого скорее служит Pearl, чем ее канадские концерты, которые, как мне кажется, оставляют желать лучшего. Так, Ball and Chain, спетая в Калгари, не приковывает внимания. Возможно, из-за усталости или опьянения в тот вечер ее голос потерял свою силу, и пела она не столь виртуозно. Вместо использования сложных мелодических фраз она остановилась посреди песни и прибегла к речитативу. И Full Tilt Boogie Band как группа не смогла приблизиться к уровню The Kozmic Blues Band.
После окончания путешествия на Festival Express Дженис прилетела в Сиэтл. Она провела 4 июля 1970-го, взрывая фейерверки рядом с отелем Edgewater Inn., в котором остановилась. Она не казалась подавленной, но при этом предвидела свою раннюю смерть, думая, что проживет еще только несколько лет, если получится.
Она освободила свою жизнь от всего, кроме музыки, секса и алкоголя, а этого стало казаться недостаточно, чтобы жить дальше. Она боролась без веры, надежды, друзей или хоть какой-нибудь группы поддержки. Линда оставила ее из-за наркотиков, а теперь Дженис, пытаясь оставаться чистой, избегала Саншайн, и Пегги, и других своих приятелей с наркотической зависимостью. Так она осталась одна.
Основатель АА Билл Уилсон сознавал опасность вакуума, возникающего, когда алкоголик или наркозависимый отказываются от своего старого образа жизни. Согласно его точке зрения, ежедневные встречи АА дают возможность обзавестись новыми, не представляющими опасности друзьями, заменив старые дисфункциональные отношения. Всех новых участников программы убеждают сразу же вступить в сообщество, чтобы избежать срыва. Те рехабы, которые посещала Дженис, возможно, хороши для того, чтобы просто завязать, однако они не дают возможностей для постоянного личностного роста и трезвого товарищества, которые можно найти на встречах АА или АН («Анонимные наркоманы»).
Хотя Трэвис Риверс предполагает, что Дженис АА не понравились бы, кто может утверждать наверняка? Возможно, она почувствовала бы себя совершенно в своей тарелке в окружении других излечивающихся алкоголиков, таких как Бобби Нойвирт, Джеймс Герли, Грейс Слик, Дэвид Кросби, Рой Орбисон, Джоан Кеннеди, Бетти Форд, Лиз Тейлор, Кэрри Фишер и Лайза Миннелли.
Идея Жемчужины, непревзойденной тусовщицы, должна была заполнить зияющую пустоту в жизни Дженис.
Она дала своему новому альбому имя Pearl и в июле начала работать над ним с продюсером The Doors Полом Ротшильдом. Прослеживая то, каким образом карьерный путь Ротшильда привел его к Дженис, Ник Гравенитес рассказывает: «Пол крутился в клубе Cabal в Беркли, когда там играл Пол Баттерфилд, во времена зарождения фолк-сцены в 1963-м. Он спродюсировал первый альбом Баттерфилда, менеджером которого, в свою очередь, был Гроссман. Так, через рабочие контакты с Альбертом, он в итоге оказался продюсером Pearl. Он по-настоящему строг, а не парень-„один дубль», — он тот, кто будет заставлять тебя переделывать все до тех пор, пока не будет достигнут нужный результат».
Ротшильд спродюсировал фолк-альбомы Фила Окса и Тома Пакстона, а в более поздние годы выступил продюсером двух пластинок Бонни Райт. Благодаря Нойвирту, позвонившему ему на Elektra Records как-то вечером в 1965-м с призывом немедленно приехать в дом Альберта в Грамерси-Парк, Ротшильд стал свидетелем того, как Дилан впервые сыграл черновую версию Like a Rolling Stone. Ротшильд говорит, что он «заставил их сыграть эту чертову вещь пять раз подряд, пока не смог наконец высказаться о ней». Шокированный, он осознал, что фолк-музыка теперь могла скрещиваться с роком, а доминированию «британского вторжения» положен конец.
То, что Ротшильд в начале 1960-х был задержан и провел год в тюрьме, помогло ему завоевать сердце и самой Дженис. По версии изданной Rolling Stone книги об истории рок-н-ролла
«Рок на века», Ротшильд «терся вокруг Дженис Джоплин», еще работая на Elektra Records, и уже тогда убеждал ее «уйти из Big Brother и заключить персональный контракт с Elektra».
Как утверждает Джон Кук, Ротшильд «для этого альбома [Pearl] не был „нанят“ в традиционном смысле слова».
Все срослось в один жаркий день в Ларкспере, когда Дженис заливала в Ротшильда, Кука и Линдалл пина-коладу до тех пор, пока не закончился ром.
Они переместились в No Name Bar. На следующий день Ротшильд сказал: «Дженис Джоплин — очень умная женщина».
Эми была бы похожа на сказку, если бы не постоянная борьба с алкогольной и наркотической зависимостями. В 2011-м году в возрасте 27 лет она скончалась от сердечного приступа в результате передозировки.
Ее мама Дженис Уайнхаус была, вероятно, для нее самым близким человеком. Эта книга могла выйти еще в нулевых, но певица была категорически против публичного «обнажения». И только после трагедии, взвесив все за и против и устав от невероятных историй «желтой прессы», Дженис решилась пустить поклонников в детство Эми, ее семью и ее душу. Она поделилась не только воспоминаниями, но и редкими фотографиями и дневниковыми записями Эми.
Это история не суперзвезды, а простой, хоть и очень талантливой и взбалмошной девушки. История девочки из еврейской семьи. История любимой дочери, боль от потери которой никогда не сможет улечься.
Ротшильд спродюсировал одноименный первый альбом The Doors, в который вошли такие композиции, как Light My Fire, Break on Through, The End и Alabama Song. Для работы над ним он выбрал звукозаписывающую студию Sunset Sound, расположенную на бульваре Уэст-Сансет, 6650, в Лос-Анджелесе. После этого у студии появилась масса клиентов, а сама она стала известна способностью передать на пленке ощущение живого концерта. Несмотря на то что Дженис была звездой Columbia и имела обязательства записываться в ее структурных подразделениях, она настояла на Sunset Sound для Pearl.
Фото: Legion Media, издательство «Бомбора»
