Владимир Машков: «В кино я люблю скорость, а в жизни соблюдаю правила»

— Видите, что казалось важным два года назад, осталось таковым и теперь. Собралась прекрасная команда, был написан замечательный сценарий. И мне ничего не оставалось делать, кроме как с радостью согласиться на эту эмоциональную, легкую и трогательную работу. Нам интересно и комфортно друг с другом, и мы двигаемся очень подробно. У нас внимательные режиссер, оператор. Я стараюсь не подходить к монитору, потому что там артисту делать нечего. Но когда режиссер делился некоторыми кусочками монтажа, по качеству картинки, наличию смыслов мне это показалось очень профессиональным.

— Вы знаете, профессионализм – это прежде всего любовь. А любовь – это внимание. И когда ты занимаешься любимым делом, дисциплина не нужна. Согласны? У меня практически всегда получалось так, что я работал с группами, которые любят свое дело.

— Не согласен, лень есть. Более того, на психологическом уровне лень необходима организму. В этот момент формулируется следующая задача. Я бы сказал не про лень, а про отсутствие интереса. Значит, ты просто попал не туда. Мне тоже не всегда хочется идти, куда нужно. Потому что устал, перегрузка произошла, может быть, правильнее в такие моменты полениться. Не зря же в нашей истории был Обломов. Это прекрасная практически философская лень. Она может дальше привести к внутреннему движению. А так, если человеку неинтересно, он просто не туда попал.

— Я живой человек, бывает и такое. Но в последнее время все реже и реже.

— Нет у меня никакого особого отношения ко дню рождения, тем более в этом году. Дело в том, что 27 ноября я всегда звонил Табакову, чтобы он меня поздравил. Такая у нас была игра. А в прошлом году, когда я позвонил, его забрали в больницу. В день моего рождения. То есть теперь это тоже часть этого дня. Навсегда.

— У меня на столе лежат его книги. Вот я их читаю и перечитываю. Причем знаете, как получилось: когда Олег Палыч был жив, эти книги тоже лежали у меня, но не было необходимости их открывать, ведь всегда существовала возможность поговорить с ним. А сейчас я открыл их заново и понял, что все, что происходит, о чем мы думаем, он уже описал. Подготовил для нас стартовую площадку. Чтобы мы дальше двигались, вели наш театр к успехам. Табаков знал меня и всех нас лучше нас. И благодаря его записям у меня с ним не прекращается диалог.

— Это чудо. Аналогов этому, как он сам называл, холдингу, в который входят театр, школа, мастерские, в мире нет. Такого соединения учителя с учениками, когда он строил театр на наших глазах. Мы могли работать с ним вместе как с партнером. Удивительнейший опыт. И он должен передаваться, должно приходить следующее поколение.

— Учитель у нас был один, Олег Палыч. В этом смысле очень трудно кому-то стать рядом с нашим учителем. Я могу лишь поделиться опытом, который у меня есть. Могу кое-что расшифровать личным примером. Меня волнует, чтобы ребята, которые у нас учатся, стали свободными, внимательными, уважающими свою профессию и уважающими людей, неравнодушными актерами.

— Безусловно. Но хотелось бы, чтобы актерской профессией занимались хорошие люди. Особенно если говорить о таком коллективном деле, как театр, который должен являться творческой семьей.

— Не столько жизней, сколько невероятно большое количество предлагаемых обстоятельств. Которые приводили человека либо к свершениям и открытиям, либо к падениям. И мы исследуем этот момент, эту секунду, здесь и сейчас. Актер действительно может попасть в разные психологические, конфликтные ситуации. Причем самые великие актеры, такие как Евстигнеев, Табаков, Янковский, свое «я» великолепно соединяли с образом.

— Не могу строить планы. Это одна из самых больших загадок в жизни актера – какой материал придет следующим.

— У меня никогда не было таких амбиций. В том смысле, что не приходилось искать работу самостоятельно. Мне везло: она всегда приходила сама. Я как раз люблю обратный процесс: когда от талантливых людей приходит что-то, чего я не ожидал, и это для меня открытие. Тогда я интенсивно и радостно включаюсь в работу. А выбор чего-то для себя может продолжаться годы. И не всегда окажется верен. Поэтому так важно, чтобы был режиссер, который в момент твоего существования в кадре не пропустит какую-то глупость. Любой артист может увлечься неправильной сверхзадачей.

— Интересно побывать в предлагаемых обстоятельствах, сыграть человека очень-очень богатого, а деньги, как мы понимаем, некий вариант свободы. Не внутренней свободы, скорее залог безопасности. И потеряв все, что же человек может обрести взамен?

Да. Была одна уникальная машина – Shelby, которая снималась в фильме «Угнать за 60 секунд». В ней 800 лошадиных сил. Прокатившись, я понял, как непросто ехать на такой быстрой машине.

— Почему? Мне нравится, когда перемещения происходят быстро. Но в кино, когда для съемок перекрывают дороги, это одно. А в жизни я соблюдаю правила дорожного движения.

— Нет, не успеваю. У меня нет возможности сесть в зрительный зал. Только в зрительный зал моего любимого театра, где мы сейчас работаем.