Рената Литвинова много работает: снимается в кино, играет в театре, пишет сценарии и сама режиссирует и продюсирует картины. К тому же актриса живет практически на две страны (дочь Ульяна учится во Франции, и мама часто к ней прилетает), что делает ее еще более недоступной для прессы и почитателей таланта. На свое 50-летие впервые за без малого 30-летнюю карьеру Рената провела свой творческий вечер в московском театре имени В. Маяковского. Со сцены она призналась: «Я думала, что в меня кинут помидором. Я никогда не давала творческих вечеров. Мне бы очень не хотелось вас разочаровывать».
Актриса не разочаровала. Она всегда невообразима, непредсказуема и откровенна. Woman’s Day публикует самые интересные цитаты неуловимой богини кинематографа на этой уникальной встрече.
О любви
«Все люди, которые были влюблены, они такие добрые, они такие великодушные… Они могут понять любые слабости. Если человека никто не любит, он в ответ тоже не любит никого или боится. Это очень распространено. Мне кажется, что это такая инфекционная болезнь, когда мы боимся в кого-то поверить. Я могу посоветовать верить любви. Надо бросаться в какие-то истории! Была не была!»
О росте
«В детстве я была достаточно самоуверенной, но школа как-то перекосила. Может, это и хорошо, что меня поселили в странный вакуум. Мальчики были ужасно низкие. У меня, признаюсь, была кличка Останкинская башня. Поэтому я всегда сутулюсь. Поэтому когда я поступила во ВГИК, я нашла объяснение своей сутулости. Например, что я сутулюсь, как Грета Гарбо в своих фильмах. О, это же фирменная сутулость! Я, товарищи, не сутулюсь! Это мое я».
О Коммунистической партии
«Когда я поступила в ВГИК, это был Советский Союз. В один день меня даже вызвали и спросили, хочу ли я вступить в Коммунистическую партию. Нормально, вообще? Что-то такое там было… Они в результате сами предложили и сами отказали».
Об ошибках
«Никогда в жизни не осужу никого ни за какие ошибки. Потому что это надо, это жизнь. А зачем тогда вы живете, если вы не делаете ошибок?»
О том, какой должна быть женщина
«Я очень часто спрашивала совершенно великих мужчин: „Какой должна быть женщина?“ Есть, конечно, психи, которые имеют какие-то определенные требования к ней. В первую очередь женщина должна быть доброй — это самая главная красота. Но это моя версия. Есть другие прочтения».
О неразделенной любви
«Есть мужчины, которые ужасно любят, когда им отказывают. Я недавно встретилась воочию. Ты ему говоришь „Нет!“, а он еще больше любит тебя. Черт те что! Никак ему не объяснишь, что надо переключиться. Но, хочу вам сказать, что я заметила такую вещь, что если вы кого-то очень любите, если вы что-то из себя все-таки представляете, то вы заразите своими чувствами этого человека. Потому что все так нуждаются в любви. И если вы так любите беззаветно, то это обязательно отзовется».
О музыке
«В принципе я люблю тишину. И гениальную музыку. Еще раз хочу подчеркнуть, что я очень люблю как композитора своего соратника Земфиру. А из великих композиторов — это целый список, и в принципе как-то несправедливо выделять. Но Чайковский, Бетховен, Бах, Шнитке, Моцарт… Мне очень нравится Мусоргский, мне очень нравится Римский-Корсаков. Я очень люблю русских композиторов. Это какой-то Клондайк и бесконечное исследование. Потому что я закончила школу при консерватории по классу фортепиано, поэтому я могу про это говорить долго».
О родителях
«Моя волшебная мама Алиса Михайловна. Я ее очень люблю. Я даже назвала одну героиню „вечная Алиса“. Мама против. Я сказала, что ты мне не можешь запретить. Это моя жизнь. Я хочу, чтобы был такой персонаж, и чтобы ты была вечная. Мама у меня врач и она всегда всю жизнь работала. Я не знаю, почему врачам так мало платят? Они работают и работают с утра до вечера… И все время нужно работать, чтобы еще раз заработать. Такая у нас с мамочкой была жизнь».
Об основополагающем принципе жизни
«Я сторонница того, чтобы сражаться до конца. За что? За все. За себя. Конечно, это круто, когда вы растворяетесь в ком-то другом, но вы не должны терять себя. У меня были такие моменты, когда ты, может, был не понят никем, но, идя против всех, ты все равно оказался прав».
Читайте также
О желании поработать с известными режиссерами
«Времени остается все меньше и меньше, я хотела бы работать с самой собой. Это чисто актерское, когда думают, что если снимутся у какого-то режиссера, он подарит какую-то прекрасную судьбу. На самом деле лучше рассчитывать на себя. Но это чисто моя концепция. Лучше я сама себя сниму в той роли, в какую хочу. Лучше я сама возьму свою судьбу в свои руки. Для этого нужно определенное знание. Я люблю всех, с кем я работала – волшебный Леша Балабанов, Кира Муратова…»
О любимой роли
«Я очень люблю „Настройщик“. Мне кажется, это лучшее. Хотя я работала и с Йосом Стеллингом, и с Питером Гринуэем, но была какой-то ниткой в каком-то ковре. Был какой-то узор, а ты какая-то вонючая синяя или голубая нитка. А Кира Георгиевна специально писала под меня. Она — один из самых моих любимых режиссеров».
Читайте также
Об отношении к смерти
«К „Сказке Риты“ я отношусь хорошо. Я там обожаю одну сцену, где мы все пляшем. Да, кстати, я там играю роль смерти, которая очень позитивная. Я хочу, чтобы ко мне такая прислалась. Отношение к смерти у меня очень доверительное. Я считаю ее более-менее справедливой. В том смысле, что она всех ровняет, но за некоторым маленьким исключением. К смерти я отношусь как к путешествию в более прекрасные места. Нет у меня к ней опасений абсолютно. И да, я там играю смерть, которая присылается, предупреждает, курирует. Но она такая одинокая женщина, у которой никогда не спросят, что думает она. Я очень люблю этот фильм».
О 24 часах
«В моей повседневной жизни очень мало времени в 24 часах. Нужно мне какое-то прошение „туда“ написать, чтобы мне его расширили. Я ничего не успеваю. Нужно посидеть, подумать. А все время нужно куда-то бежать… Мне очень нравится бывать у себя в квартире в Париже, когда мне никто не может мне дозвониться. И тогда я могу что-то написать. И в повседневной жизни, чтобы несколько телефонов мне звонили, и я бы могла бы до них дозвониться. Все остальное по большому счету — суета. Дальше нужно концентрироваться на чем-то своем».
О праздности
«Я все больше и больше в своей жизни ненавижу праздность. Этих праздных людей. Реваншизм: попасть туда, быть с кем-то, быть востребован там-то… Все это такая чепуха! Все равно ты один в одиночку умрешь. Все это совершенно пустое. И я всем советую не тратить свое время на всех этих пустых знакомых».
О том, как выглядит в обычный день
«Обычно я выгляжу кошмарно. Честное слово! Мне никто не даст соврать».
Об Алексее Балабанове
«Это заслуга Леши — он всегда знает, что он от меня хочет. У меня были случаи, когда режиссер снимает по 50 дублей. Это значит, абсолютно не уверенный в себе режиссер. Но я не снималась в блокбастерах. Думаешь, а для чего они столько снимают? Чтобы взять все это скомпилировать? Это какая-то бешеная неуверенность. Я ненавижу, когда человек не знает, что он хочет. И поэтому, конечно, я ненавижу сниматься у других режиссеров. Очень редко ты можешь встретить Лешу. Такой бывает раз в 100 лет. В каком-то смысле он был абсолютно блаженный человек в хорошем смысле. Потому что денег ему было не надо. Ничего материального».
О Кире Муратовой
«Отношусь к ней как ко второй маме, которая живет в Одессе. Не могу дать ей какую-то характеристику, потому что у меня к ней совершенно родственное отношение. Лучший режиссер на постсоветском пространстве — Кира Георгиевна Муратова. Лучшего пока не было».
О наследстве
«Мне кажется, что не нужно держать своих детей под своей юбкой, контролировать их. Сначала счастливое детство, а дальше вы должны куда-то их отправлять, закалять. Но эта моя теория. Дети должны быть стойкими, не должны прятаться за ваши спины. Я даже сказала Ульяне (я хочу подчеркнуть), что я не буду тебе оставлять никакого наследства. Хорошо, у тебя будет образование, мои платья, мои эти штуки-дрюки. Но все деньги ты должна сама себе заработать. Потому что это неправильно, когда ты умираешь, а они остаются с твоими деньгами. Это неправильно! А зачем им дальше жить, чего-то добиваться? Это зло. Это абсолютное зло. Так что помочь тому, кому надо. Или пропить все».
О том, как пробиться начинающему актеру
«Как сказал выдающийся режиссер Любимов: «Я хочу работать с теми, кто хочет работать со мной». Я ненавижу уговаривать каких-то звезд… Я не считаю зазорным прийти и предложить. Мне кажется, нужно дерзать. Если узнали, что есть какой-то кастинг, идите и ищите. Очень часто кастинг-директора приводят кого-то своего, одних и тех же. Нужно приходить и предлагать себя, ничего не бояться, нет никаких авторитетов. Нужно быть нахальными в хорошем смысле. У меня была картина, посвященная памяти Пьера Паоло Пазолини. Ко мне пришла артистка, и я ее сняла. Хотя ее даже выгнали из театра.
Мне кажется, нужно дерзать. Если не получается, назначить себе какой-то срок. Я себе назначала, что если я не сделаю это в какой-то возраст, я это оставлю. Я не верю в несостоявшихся гениев. Если в тебе есть талант, он есть. И если тебе уже 70, все-таки, наверное, нужно перейти в другую профессию».
Об отношениях со спиртным
«Я все читаю Довлатова, и там женщина, за которой ухаживает мужчина. Он говорит: „Я зарабатываю столько-то в месяц, а могу какую-то сумму отдавать вам“, мол, все равно пропьет. И сказал, что давно решил, что, выбирая между отношениями или алкоголем, побеждает алкоголь. Я очень люблю Довлатова. Алкоголь? Я очень люблю шампанское. Если захотите мне подарить бутылку шампанского, я буду счастлива. Красное вино — это тоже очень хорошо».
О поисках стиля
«Когда я поступила во ВГИК в 17 лет, на закрытом просмотре фильма Вани Дыховичного на «Мосфильме» ко мне подвели Рерберга. Считаю его великим режиссером. Я стояла около стены, везде ходили знаменитости, мне 17 лет, и подходит Рерберг, немножечко похожий на Питера О’Тула. Он мне сказал: «Вы знаете, у вас есть стиль, но он еще не открыт». И с тех пор я его открываю и открываю. Хотелось бы себя чувствовать комфортно.
Читайте также
Но что такое стиль? На меня очень сильно повлиял Институт кинематографии. У меня были лекции по истории кино. И там можно было выбрать себе любой стиль. И так как было мало денег, мама мне шила много платьев. Конечно, я выбрала Антониони, у которого очень скромно, без излишеств, без блесток. Черная юбка, белая блузка или черный свитер. Так говорил и Ив Сен-Лоран, что это всегда годится на все случаи жизни».
О голубых свитерках
«Ненавижу голубые свитерки. Нужно уходить от этих дурацких свитерков. Особенно я ненавижу голубые свитера, голубые сумочки, голубые туфелки, голубые шарфики! Это личное».
О политике
«Я глубоко аполитична. Простите, Христа ради!»
О женщинах, которые восхищают
«У меня была большая дискуссия в Лондоне о женщинах-режиссерах. Режиссер — это не женская профессия. Женщины, которые меня восхищают, — моя мама, моя бабушка. Почему я люблю «Красную Москву»? Потому что ими пользовалась моя бабушка. Мне необходимо иметь эти духи.
Конечно, Земфира. Мне очень нравилась Бехтерева. Меня свела судьба с Мерил Стрип. Она потрясающая женщина, очень добрая, великодушная. Кто меня потряс? Из русских — Земфира. Когда я первый раз попала на ее концерты, когда у нее была презентация «Вендетта», я подумала: «Боже, как круто!» Я же ненавидела русскую музыку. Я до сих пор считаю, что она одна сражается в регионах на наших территориях за звук. Земфира — поэт, большой поэт и потрясающий хитмейкер. Она музыкант».
О том, что случилось с мужчинами
«У них нет той энергии… Может быть, какие-то коды поменялись? Что-то сбилось? Может быть, действительно сейчас идет матриархат. Сейчас эра женщин, скажем правду. Мужчины… Какие у них приоритеты? Не знаю…»
О том, как разглядеть и не похоронить талант в детях
«Надо пережимать. Потому что все должно быть вопреки. Со мной так. Если это его, то не пережмешь никогда в жизни. Так что пережимайте, не поддерживайте. Или не сопротивляйтесь. Человек сам должен понять, его это или не его. Нет ничего хуже бездарности в творчестве. Они самые злые, самые мстительные, самые несчастные. Представляете, их никто не снимает… Человек должен добиться чего-то сам.
Я свою Ульяну снимаю только тогда, когда мне нужны «бесплатные» дети. Потому что у нас никогда нет бюджета. Правда, честное пионерское. Вот он есть под боком, ничего не стоит. Прикрикнешь, она выучит текст. Но никогда не буду способствовать, чтобы засунуть ее в какую-то картину. Никогда в жизни я ее никуда не благоустраивала. Нельзя. Пускай сама. Представляете, это будет человек, не состоявшийся в профессии. А вы его засунули в эту судьбу. И что? Нехорошо».
О творчестве коллег
«Я всегда буду на стороне творческих людей, какими бы они не были. Это очень тяжелая профессия – сделать свой фильм, сделать спектакль. Как бы мы не конфликтовали внутривенно, выходя на публику, я всегда буду говорить, что все, даже самые бездарные – мои друзья и они самые лучшие на свете».
О ремейках
«Я очень люблю современный кинематограф. Хотите, чтобы я сказала что-то плохое? Никогда в жизни!»
О соцсетях
«Я не внедряюсь туда, потому что это так все ранит, не хочу смотреть, потому что это так оскорбительно. У меня есть Instagram, для которого у меня есть помощники. Но все равно это не проносится мимо меня. Просто я не терплю какое-то панибратство, оскорбление, мат, оскорбление кого-то другого. Это нехорошо, товарищи».
О том, что ненавидит
«Я ненавижу любые проявления расизма, сегрегации, гомофобии – это для меня красная тряпка. Я делаю такое заявление».
О мечте
«Мечтать обязательно нужно. К старости человек утрачивает эту способность мечтать, видеть сны, обольщаться, влюблять. Как говорит моя приятельница: „Необязательно, когда с проникновением“. Просто так влюбляться. Не обязательно что-то такое производить. Это очень важно. Все так разобщены, все так не уверены в себе… Позвонить, сделать первый шаг. Мужчины такие пугливые. Если есть какое-то неистовое желание, делайте это. Вы же ничего не потеряете. Сидеть в квартире одному — какого черта? Надо делать ошибки. Делайте ошибки!»
О таланте и его конце
«Если талант закончится – вы мне сообщите об этом».
О себе как о сценаристе
«Мне нравится быть автором. И сняться у самой себя – это хорошо. Чтобы писать, нужно войти в астрал. Я скорее пишущий человек. Я пишу лучше, чем говорю. Конечно, это моя тень тени. Если хотите со мной встретиться по-настоящему, нужно смотреть мои фильмы и читать мои тексты. А так я на 5 секунд к вам пришла в этом платье, а дальше буду совсем другой».
О свободном времени
«Дома закрыться. Уехать к Ульяне. Больше у меня нет другого досуга».
Об отношениях матери и ребенка
«Мы каждый день с Ульяной созваниваемся. Но, я вас умоляю, никогда не нужно бросать себя. Они не будут вас уважать, если вы будете никем, просто женщиной-домохозяйкой. Вы должны показывать своим примером, как нужно жить, как нужно работать, как у вас никогда нет времени. И они вас будут уважать. У меня мама всегда работала, и я ее всегда бесконечно уважала. Это неправильно говорить детям, что ты живешь ради них. Вы должны жить ради себя. Дети — это стрела, которую ты выпустил в мир. И какая у нее судьба? Это ваша стрела, за которую вы уже не можете отвечать. Естественно, вы должны заложить в нее свои принципы. Но вы не должны положить свою жизнь на заботу о жизни ребенка. Это большая ложь. Вы должны тоже сделать что-то в этой жизни!
Близость с детьми возникает, когда есть духовное. Можно жить в одной квартире и ребенок не будет с тобой общаться, а можно жить на расстоянии и он будет тебе рассказывать все-все-все!»
О приоритетах
«Очень важно расставить приоритеты в этой жизни. У меня большая ошибка с приоритетами. Это правда. К примеру, есть люди, которые не могут идти и говорить. Они могут либо идти, либо говорить. А я иду, говорю и еще что-то могу поправлять на себе… Наверное, это неправильно. Нужно более концентрированно жить. Это моя ошибка. И приоритеты все-таки должны быть. Нужно сесть, собраться и что-то отсечь лишнее. У меня жутко много лишнего.
Да, вы можете для себя провести время и как-то расслабиться. Но жизнь очень быстрая. Нужно сесть и найти в себе важное. И я не буду общаться с теми, кто не способствует моим творческим планам».
О любви к себе и принятии себя
«Это адский долгий процесс. И я в процессе. Надо находиться в процессе, как-то себя уговаривать. Но, конечно, нужно себя любить!»
О патриотизме
«Я, наверное, человек долгого зажигания. Это, наверное, спровоцировано моими долгими и частыми отъездами из России. И мне стало жаль людей, которые оторваны от своего языка и от земли. Они достаточно нелепы вне своих территорий и их самобытность выглядит пародией».
О том, считает ли себя секс-символом
«Никогда в жизни я не являлась секс-символом. Вы меня с кем-то путаете».
О себе в других искусствах
«Если я буду петь на сцене, то лично даю вам роспись, печать, что меня можно сдать в психбольницу. Мне очень нравится рисовать. В этом смысле я, может быть, немножко ошиблась в профессии».
