Полина Лазарева: «Сериалы с моим участием почему-то так и не выходят в эфир»

– Вы ведь играете в двух спектаклях с бабушкой Светланой Немоляевой. Каково с ней вместе выходить на сцену?

– Да, в «Талантах и поклонниках» и «Бешеных деньгах» мы работаем вместе. Для меня это огромная радость, надеюсь, для бабушки тоже. К счастью, наше с ней взаимное обожание не помешало выстроить прекрасные рабочие отношения. Бабушка — огромной величины профессионал, на каждом спектакле она показывает класс актерского мастерства и своим примером лишний раз доказывает, как важно в нашем деле партнерство. Знаете, некоторые актеры занимаются самолюбованием, просто играют сами с собой, под них никак не подстроиться, и чуда не возникает. По-настоящему большие артисты очень внимательны к партнерам, чувствуют любые, даже самые маленькие перемены и меняются сами. Бабушка именно такая. Очень чуткая. Моя первая партнерша.

Евгения Павловна Симонова точно такая же. Я стараюсь у них учиться. Вообще, мне с партнерами несказанно везло, я с детства, еще когда совсем крошкой была, в Театре Маяковского играла эпизодические роли в постановках с Натальей Гундаревой, Арменом Джигарханяном, тогда, правда, я не понимала, с какими глыбами я нахожусь рядом, и могла сделать замечание Армену Борисовичу, что он слишком близко встал к кулисе, тем самым сократив мою звездную пробежку.

– Каким было ваше детство? Расти в творческой семье — приключение или испытание?

– Меня страшно баловали. В ответ на любые попытки родителей приструнить вступался дедушка (актер Александр Лазарев. — Прим. «Антенны»), он в буквальном смысле сходил по мне с ума. Правда, когда мама забеременела, он возмущался, считал, что они сами еще дети. Но, когда я родилась, дед совершенно чокнулся на мне.

Папа забыть не может эпизод, когда я под столом лежала на кошке, которая тоже почему-то меня терпела, а дедушка, согнувшись в три погибели, тянулся с ложкой, пытаясь накормить. Помню, родители хотели меня закалять, обливали холодной водой в ванне, заперли дверь, а по коридору носился дед со страшными воплями: «Вы изверги, оставьте ребенка в покое!»

Весь мир крутился вокруг меня, так что я могла вырасти чудовищным человеком, избалованной, эгоистичной отвратительной хамкой… Надеюсь, этого не случилось. Не помню, чтобы меня кто-то особенно воспитывал, скорее своим примером родные давали понять, что хорошо, а что плохо. А еще отношения у нас были всегда дружеские. Больших проблем родителям не доставляла, а переходного возраста у меня не было вообще. Много времени проводила за кулисами «Ленкома» и Театра Маяковского. Это было гораздо интереснее ненавистного детского сада. В школе старалась хорошо учиться. Правда, во всем, что касалось точных наук, не понимала и до сих пор не понимаю ничего. В физике, химии, математике я полный профан. Очень старалась разобраться, но мое усердие тут не помогало. Спасло только то, что учительница математики оказалась «шестидесятница». Мама быстро сообразила, что нужно делать, чтобы к моим познаниям в геометрии относились не так строго, и отправила на родительское собрание деда. Когда учителя его увидели, все штабелями попадали. После этого с математикой меня больше никто не мучил.

– Какие самые яркие воспоминания о дедушке?

– До конца своих дней во всех проявлениях он оставался большим ребенком. Открыто смотрел на мир и вообще не умел в жизни ни играть, ни врать — что думал, то и говорил. Иногда даже что-то нелицеприятное, но при этом на него никто никогда не обижался. У него, как у мальчишки, что-то вырывалось — и сразу все заканчивалось. В этом его проявлении была обезоруживающая искренность и честность, что очень редко встречается в современном мире, тем более в актерском. Он умел по-настоящему любить, что доступно не всем, много отдавал, обладал потрясающим чувством юмора, а еще он был ужасный хулиган. Есть расхожая фраза «Талантливые люди талантливы во всем». Это про деда. Что касается профессии, ему было доступно все. Он потрясающе двигался, пел, отлично танцевал, чем бы ни занимался — все получалось. У артистов есть амплуа, и дед при всей внешности, стати, двух метрах роста — герой, но он замечательно играл характерные и комедийные роли.

– Наверняка к нему часто подходили, брали автографы. Гордились?

– Конечно. Особенно в раннем детстве. Мне очень нравилось повышенное внимание. Как-то мы шли по Тверскому бульвару, кто-то узнал, подходит: «Вы Лазарев?» Я уже расплылась в улыбке, думаю, сейчас начнут фотографировать. И, к моему удивлению, дед говорит: «Нет, просто похож». Я совершенно обалдела от такого ответа.

– Родители ведь были против, чтобы вы стали актрисой?

– Да, ведь, с одной стороны, это интересная профессия, но с другой — жестокий мир, где мало зависит от тебя. Можешь ужом вертеться на сковородке, из кожи вон вылезти, но ничего не получится. Причем наличие таланта или его отсутствие тут роли не играют. Удача либо придет, либо нет. Чтобы как-то себя проявить, нужно, чтобы сначала тебя выбрали и дали такую возможность. И весь ужас нашей профессии, что надо обязательно кому-то нравиться, а это очень субъективно. Поэтому никто из артистов не хочет, чтобы дети шли по их стопам. Мне не запрещали поступать в театральный, но никто и не приветствовал эту затею. Ну разве что бабушка. Она всегда считала, что я буду артисткой. А родители надеялись, что я свяжу свою жизнь с музыкой. Я всегда пела и думала, что пойду учиться вокалу профессионально. Школу окончила на год раньше экстерном. Оставался год в запасе. Думала, попробую поступить, а там решим. Но неожиданно прошла конкурс в ГИТИС. Видимо, потому, что дедушка готовил. Все произошло случайно, как и впоследствии с Театром Маяковского, куда не хотела идти. Евгения Симонова как-то пригласила в спектакль, и в итоге я осталась в труппе. Все сложилось само собой. Теперь, если что-то не получается, стараюсь не биться головой об стенку, а оставляю на будущее.

– Фамилия мешала?

– Да, именно поэтому и не хотела идти в Маяковку, да и вообще в те театры, где служат родные. Папа по этой же причине в своем первом фильме снимался под псевдонимом Трубецкой (это ему подсказала Валентина Талызина, видимо, уж если брать фамилию, то громкую — кого-нибудь из декабристов). Но быстро понял, что это глупо. Я в юности так же остро к этому относилась, максимализм был, хотелось доказать, что не только дочка и внучка, а отдельная самостоятельная личность. А потом осознала: что бы я ни делала, все равно будут воспринимать как представительницу актерской династии. Но это не значит, что меня ненавидят, — просто сравнивают. Кто-то хорошо относится, потому что любит бабушку и дедушку, а кто-то — нет, считает, что мне многое дается легче. Это будет всегда, надо к этому привыкнуть.

– Как актрису родные впервые когда похвалили?

– Повторюсь, я избалованный ребенок. Они все ходили в институт на спектакли, не пропускали ни одного. И хвалили. Мне кажется, что, если выйду на сцену и буду там молчать или упаду, семья все равно останется в восторге. Так что критики как таковой нет, но есть ценные советы, что важно. И я благодарна им за это, потому что они все замечательные артисты с колоссальным опытом. Вот в этом случае я, можно сказать, блатная, потому что дома меня всегда могут натаскать.

– С папой на съемочной площадке пересекались?

– Да, не однажды. С ним здорово работать. Жаль, что с дедом не успела. Конечно, папа выбирает слова, давая советы, зная, какие артисты ранимые и как одним неосторожным словом можно убить все творческие порывы. Мы вместе снимались в сериале «Дипломат», но, у нас, к сожалению, мало совместных сцен было. Папа внешне и характером на дедушку похож. С годами то, над чем он смеялся над дедом, у него расцветает. А мама становится похожа на свою мать. Она пошутила по этому поводу: «Я все больше похожа на Наталью Борисовну, а ты на Александра Сергеевича. А моя мама и твой папа никогда бы не ужились».

– Глядя на династию, кажется, ваша семейная черта — постоянство.

– Соглашусь. Я в этом году 10 лет, как на сцене Маяковки, папа — 30 лет в «Ленкоме», родители уже больше 30 лет вместе, бабушка с дедушкой прожили 51 год. Понимаю, что живу в инкубаторе, перед глазами — два таких примера, как папа и дед, и я всегда была уверена, что это норма. Честь и достоинство — про них. Сейчас смотрю по сторонам и понимаю, что это исключение. Но и родителям, и бабушке с дедушкой повезло, что они встретили друг друга. Хотя дед говорил, что брак — труд, работа, но все же я считаю, что без любви никто с такой работой не справился бы.

– Вы их примеру не следуете? Любовь с первого взгляда не ваш случай?

– Бесполезно искать что-то подобное. Мы, девочки, порой обладаем таким дурацким свойством, что выбираем самое недостойное, поэтому и страдаем. У меня нет определенного идеала, к которому бы стремилась.

– Но все-таки есть мужские качества, которые особенно важны?

– Хорошо, чтобы был умным. Чувство юмора должно быть, да много чего. Когда найду такого, то подробно вам опишу.