«Я родилась в 1960 году. То есть в прошлом веке. Но на старуху не дождетесь прорухи, фору дам любой юной особе не только по энергии и жажде жизни, по количеству дипломов, накопленных за всю жизнь, но и как женщина, которая знает себе цену, разбирается в мужчинах и умеет их соблазнять.
Выросла я в Советском Союзе, в котором, как известно, не было секса. «Секса у нас нет, и мы категорически против этого», – именно так в 1986 году во всеуслышание сообщила участница одного из первых советско-американских телемостов, который проводил прогрессивный по тем временам журналист Владимир Познер (с нашей стороны) и телеведущий Фил Донахью (с их стороны). Фраза стала крылатой. Кто-то с гордостью и целомудрием ее подхватил в противовес прогнившему Западу, кто-то ухмыльнулся, но спорить не стал – нельзя было. Нельзя было вообще говорить на эту тему, потому что не подобает человеку, идущему в коммунизм, апострофировать о постыдном. В итоге рождались мы из капусты или с помощью аистов, а наши мамы понятия не имели, что такое получать удовольствие в постели. Помните кадр из фильма «Зависть богов» про советскую действительность, где возрастная героиня Веры Алентовой после первого в своей жизни оргазма спросила: «Что это было?» Так все и было на самом деле. Родители нас не обучали никакой семейной грамоте, книг о половом воспитании не было, эротические моменты в фильмах ограничивались робким прикосновением щек.
Не путайте с началом 90-х, где киноиндустрия как умалишенная кинулась во все тяжкие, срывая одежды чуть ли не со старухи Шапокляк и готовая поставить к пилону даже Чебурашку. До развала Союза все было девственно-невинно и без секса.
Замуж я вышла бегом-бегом в 19 лет, потому что мама учила, как ее мама учила: «Замуж девушка выходит за того, кто первый предложит». Он предложил, я поплелась туда – замуж, без опыта отношений, без представлений о том, что мне делать с мужчиной. Думаю, ему было тяжко с этой кулемой, стесняющейся своего тела и никогда не знавшей даже то, что у мужчин и там растут волосы (я долго не могла к этому привыкнуть). Первый ребенок появился чуть ли не от первой брачной ночи, а второму уже способствовала подпольная «Греческая смоковница» в развратные 90-е. Семейная жизнь многому научила, кроме как получать оргазм. Опять вспоминаем Алентову с ее героиней, прожившей в браке много лет и только с любовником-французом выдохнувшей фразу: «Что это было?»
Дети выросли, муж ушел к другой, которая воспитывалась в более поздние безнравственные времена. И тут пришел мой черед познавать, что такое мир мужчин. Свободная, достигшая определенной карьеры (в этом смысле я многое успела, несмотря на наличие двоих детей), пошла я по тропке, ведущей в мир неизведанного. Помните книгу Эдварда Радзинского «Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано»? Звучит как афоризм для всех одиноких, кому за 50…
И все же, расправив плечи после предательства мужа, осознав, что женщина я еще сочная без явного целлюлита на бедрах, с красивой грудью (генетика и активный образ жизни), с решительным молотком в черепной коробке, смело кинулась в «мамбовые» знакомства.
Свой первый в жизни оргазм получила от едва знакомого мне мужчины, с которым мы занялись сексом, как в романе «Последнее танго в Париже», в полутемной комнате отеля, не называя друг другу имен, с запретом рассказывать о себе. У меня не было ни секунды задуматься, правильно ли я поступаю. После шестого свидания я поняла, что мне нужна пауза, все-таки для безыменных отношений я еще не созрела. На столе в отеле я ему оставила флешку с одноименным фильмом режиссера Бернардо Бертолуччи.
Как читают мужчины женщину, которая удовлетворена и совсем недавно познала физическую страсть? Я не знаю. Но со мной стали знакомиться в парках и скверах, когда я просто плыла и наслаждалась шуршанием листвы. Улыбаясь, я научилась мило отказывать в продолжение разговора. Мне казалось, что я учусь выбирать того, кто мне действительно будет нужен… надолго. Это говорил разум, а моя телесная чувственность стала замечать молодых парней с хорошим мускулистым телом и упругими бедрами.
Был день. Он просто сел рядом со мной на скамью и стал говорить о погоде (о чем же еще?). Я обратила внимание на его очень красивые жилистые руки. Ему было 28, мне 56. Он был немного странный, потому что увлекался экстрасенсорикой и мог бесконечно рассуждать о каких-то древних сакральных знаниях, о внечувственном восприятии окружающей действительности и еще о чем-то чудаковатом. Как угодно можно осуждать меня, но в течение нескольких недель я не могла от него оторваться. В какой-то момент я была просто обессилена физически и вампирически истощена, мне казалось, что из меня выпили всю кровь, я ушла от него, подарив книгу Макса Фрая и Линор Горалик «Книга одиночеств».
Со временем у меня накопились очень приятные знакомства с разными мужчинами: с умными, зрелыми, молодыми, богатыми, добрыми, сексуальными и даже негодяями. В каждом есть свои неоспоримые плюсы. Я встречаюсь с ними: иногда по их, иногда по своему желанию. Фильм Луиса Бунюэля «Дневная красавица» повествует о том, как дама из добропорядочной семьи устраивается днем работать в бордель, чтобы удовлетворять свои фантазии, пока муж на службе. Мне скрывать нечего, я свободная женщина, но иногда мне кажется, что я та самая «дневная красавица», которой надо скрывать, что мне нравится быть желанной. Мне приятно слышать, что я красивая, мудрая, энергичная. Но! Быть порядочной в глазах родных – никто не отменял.
На днях в компании знакомых и родственников мне приглянулся импозантный вдовец, доктор наук, чуть старше меня. Он играет на гитаре и поет песни нашей молодости. У него густые седые волосы, подтянутый живот и молодой задорный взгляд. Мы танцевали с ним медленный танец и смеялись над какой-то чепухой. Он пригласил меня к себе в гости, но я потяну время. Чувствую, что он будет у меня единственный и надолго, и мы с ним соберем свою библиотеку книг. Правда, двоюродная сестра, которой 61 год, ему тоже подмигивала и что-то там цитировала…»
