Женский Журнал

30.08.2018

35-летняя певица МакSим крайне редко ком&#1084…

С момента загадочного убийства Зои Федоровой прошло уже тридцать семь лет, однако следствие до сих пор не может найти виновника смерти актрисы. Почему это преступление остается нераскрытым и какие тайны окутывают гибель артистки, читайте в нашем материале.

10 декабря 1981 года советская актриса Зоя Федорова была найдена мертвой в своей московской квартире на Кутузовском проспекте. Ходили слухи, что она имела отношение к КГБ и занималась скупкой драгоценностей. Следствие пребывало в полной уверенности, что именно с этим и связана ее смерть, однако несмотря на то, что были опрошены (!) тысячи свидетелей, убийцу звезды кино не нашли до сих пор.

Серьезная профессия

Зоя Федорова родилась 21 декабря 1909 года в Петербурге. С самого детства она мечтала стать актрисой, однако отец не поддерживал стремление дочери. Он считал, что у Зои должна быть серьезная профессия и желал ей легкой судьбы. С ним соглашалась и жена, которая занималась воспитанием четырех детей. Однако родители даже не могли предположить, какие испытания уготовила жизнь будущей звезде кинематографа.

В возрасте семнадцати лет Зоя познакомилась с военным Кириллом Прове, и между молодыми людьми вспыхнула страсть.

Серьезное обвинение могло стать преградой для развития карьеры будущей актрисы, однако случилось настоящее чудо. Все подозрения с нее неожиданно быстро сняли, а уже через некоторое время отпустили и Кирилла Прове, с которым Зоя Федорова порвала отношения. Позднее историки будут спорить, а не заключила ли тогда будущая звезда кино тайную сделку с властью? 

Неожиданный взлет

В 1930 году Зоя Федорова все-таки осуществила свою мечту и поступила в театральное училище. Она начала сниматься, еще будучи студенткой. Правда, эпизод с Зоей в ее дебютном фильме вырезали при монтаже, но настойчивая девушка не сдалась и продолжила штурмовать советский кинематограф.

После фильма «Гармонь», вышедшего на экраны в 1933 году, к Федоровой пришла настоящая слава. Актрису начали приглашать сниматься в своих картинах самые именитые режиссеры, однако наступил 1937 год, и череда радостных событий в ее жизни закончилась.

Отца Зои Федоровой арестовали за нелестные отзывы о членах партии и приговорили к десяти годам лишения свободы. Интересно, что это позорное (по меркам того времени) событие никаким образом не отразилось на карьере актрисы.

В случае необходимости — обращаться лично

Вызволить отца Федоровой из тюрьмы помог Лаврентий Берия, который положил глаз на артистку. По одной из версий, нарком пригласил Зою к себе домой, где та заявила, что между ними ничего не может быть. По другой — актриса ответила на ухаживания взаимностью и с тех пор имела прочные связи с политической верхушкой.

Либо Федорова настолько искусно играла отведенную ей роль, либо почувствовала реальную симпатию к Тэйту, но уже вскоре после знакомства актриса забеременела и родила дочь Викторию. 

Поддерживать общение с возлюбленным Зое помешало окончание Второй мировой войны. С началом Холодной войны американцы и русские превратились из союзников во врагов, и любовь актрисы к Джексону Тэйту привела ее в тюрьму.

25 лет лишения свободы

Федорову вновь арестовали. Ее обвинили в критике руководителей партии и борьбе за свержение советской власти. Как гласил текст обвинения, актриса планировала уехать в США и остаться там навсегда.

Услышав страшные слова — двадцать пять лет тюремного заключения — Федорова решила вновь обратиться за помощью к Берии. «Верните меня к жизни! Верните меня в Москву! За что же я должна погибнуть? Единственная надежда у меня на ваше справедливое решение», — писала актриса, однако ее мольбы оставались без ответа.

В 1973 году Зоя неожиданно получила письмо от Джексона, который приглашал ее в гости вместе с дочерью. Получив разрешение покинуть страну, актриса уехала в США. Позднее дочь Федоровой (тогда ей было 27 лет) приняла решение навсегда остаться в Америке, а сама актриса вернулась на родину, где ей и суждено было умереть. Последним фильмом, в котором она сыграла, стала кинокартина 1979 года «Москва слезам не верит».

Убийство на Кутузовском

10 декабря 1981 года в элитную квартиру артистки на Кутузовском проспекте зашел ее племянник. Молодой человек застал тетю сидящей за столом с телефонной трубкой в руке. Сначала он подумал, что Зоя Алексеевна спит, однако потом увидел кровь на ее лице и вызвал полицию.

С первых дней расследования утверждалось, что актриса прекрасно знала своего убийцу. Федорова была весьма осторожным человеком и не пускала к себе домой даже соседей по подъезду.

Если представить, что Федорова действительно была разведчиком, многое встает на свои места. Влюбившись в Джексона Тэйта, звезда советского кино поставила под угрозу свою миссию, за что была приговорена к двадцати пяти годам тюрьмы. Интересно, что прямо перед смертью Федорова вновь решила отправиться в США, о чем сообщали знакомые актрисы. Причем в этот раз она была намерена остаться там навсегда, что явно не входило в планы КГБ.

Бриллиантовая мафия

Существовала и другая версия гибели Зои Федоровой, которая многим исследователям кажется более правдоподобной. Некоторые источники из окружения актрисы заверяли следователей в том, что та имела связи с преступной группировкой, так называемой бриллиантовой мафией. Участники этой организации покупали и перепродавали изделия с драгоценными камнями.

Историки, рассматривающие эту версию в качестве основной, отмечали, что в 1970-х годах Федорова подозрительно быстро поменяла свою несовременную «двушку» на апартаменты в элитном доме на Кутузовском проспекте. Объяснить, откуда у пожилой актрисы появились деньги на такой размен, никто так и не смог.

О широкой осведомленности Федоровой в махинациях с драгоценностями говорит и тот факт, что в ее телефонной книге было записано около двух тысяч номеров. Далеко не все из них следствию удалось отследить.

Спасибо «за найденную справедливость»

Несмотря на то, что в ходе расследования были опрошены более четырех тысяч свидетелей, убийца Зои Федоровой так и не был найден. Скорее всего, следователи догадывались о том, кто совершил преступление, однако по какой-то причине предпочитали молчать.

В 1984 году дочь актрисы Виктория прислала в МУР (Московский уголовный розыск) странное письмо, в котором поблагодарила хранителей правопорядка «за найденную справедливость». Казалось бы, имя убийцы должны были вот-вот огласить, однако этого так и не произошло.

Заслуживающая внимания версия убийства актрисы есть и у ныне покойного сценариста Эдуарда Володарского, который написал книгу о Зое Федоровой. Он был лично знаком с дочерью актрисы и считал, что артистку убил муж Виктории. Главным аргументом Володарского было то, что мужчина, работавший летчиком, совершенно неожиданно организовал крупный бизнес после смерти тещи.

Несмотря на множество рассмотренных версий убийства Зои Федоровой, на сегодняшний день преступник, лишивший жизни известную актрису, остается безнаказанным. Расследование этой загадочной смерти прекращено.

Let’s block ads! (Why?)

Жизнь в шоу-бизнесе уже миллионы раз подтверждала правило: чем незначительнее персона, тем больше у нее представление о своей роли в истории страны и тем мерзопакостнее поведение с окружающими. А отношения этого человека с обычными людьми оказываются непростыми. И, наоборот, чем мощнее фигура и объективно ценнее она для мира, тем парадоксально более человечной, простой и гуманной она оказывалась.

Сегодня скорбят все, но больше всего те, кто имел счастье любить Иосифа Давыдовича вне камер. Я познакомилась с ним в 2010 году, когда, будучи начинающим организатором светских мероприятий со звездами, обнаглела до такой степени, что пригласила самого великого Кобзона на очевидно недостойное его статуса вручение огламуренной мной Ленинской премии.

Когда-то самая престижная награда страны превратилась в рекламный, а местами и саморекламный фарс и веселье. Какими же мелкими кажутся сегодня мои нескромные потуги быть оригинальной. Но на мое удивление, Кобзон не заметил наглости в моем предложении и, что еще поразительнее, — легко принял его.

И я, конечно, облажалась. На каждом крупном мероприятии у меня традиционно собиралось три десятка звезд, сотня журналистов и три сотни миллионеров-рекламодателей. Для организации увеселительной программы мне бывали нужны сотрудники бэкстейджа в количестве пятидесяти человек. У каждого из них на весь вечер была лишь одна функция. Поручать больше не было смысла: молодежь цепенела в присутствии огромного количества звезд и из-за вспышек фотокамер как кролики перед удавами. Чтобы помощники окончательно не терялись, они репетировали свою единственную функцию целый день с семи утра и до начала мероприятия в семь вечера.

У одной из длинноногих хостес была в тот день почетная и простая функция — улыбаясь, на сцене выдавать дипломы Ленинской Премии знаменитостям и спонсорам. Но эта дуреха и с ней не справилась, как я узнала на следующий день от самого Иосифа Давыдовича. Он позвонил лично. Я обалдела: «Здравствуйте, Леночка! — Он никогда не представлялся, его голос и так все узнавали. — Хотел поблагодарить вас за приглашение. Я впервые на вашем мероприятии и встретил много хороших знакомых. Вы молодец, было много уважаемых людей! Спасибо, что пригласили».

И замолчал в ожидании, что я догадаюсь, на тот случай, если это была коварная подстава с моей стороны. Но подставы быть не могло. Просто случилось то, что нарочно не придумает даже коварный и злобный ум. Оказалось, что длинноногая инфузория-туфелька вручила Кобзону Ленинскую Премию не в номинации «Легенда Эстрады», как было запланировано, а в номинации «Молодость Волос». Она тупо перепутала дипломы и вручила Иосифу Давыдовичу диплом, предназначавшийся нашему парикмахерскому спонсору, у которого в салоне пользовалась большой популярностью одноименная услуга.

Мы всей пресс-службой потом выкорчевывали из фотобанков снимки, на которых Кобзон держит этот злосчастный диплом, где легко читалась дурацкая двусмысленная надпись. Обморока у меня не случилось, но извинялась я искренне, а длинноногую отправили в офис Кобзона менять диплом и каяться, кланяясь до земли. Великий Человек, конечно же, со смехом простил начинающего массовика-затейника.

С тех пор прошло много лет, и почти каждый месяц Иосиф Давыдович с неизменной пунктуальностью посещал мои мероприятия и всегда пел для гостей. Бесплатно. Платить ему колоссальные гонорары я бы и не смогла. Но он видел, как гости ждали его песен и долго ему аплодировали стоя, и с удовольствием делал приятное людям. Каждое из этих выступлений Кобзона восхищало меня и влюбляло в него так, что, в конце концов, я могла бы за него порвать любого. Не влюбиться в него было невозможно.

Он, например, всегда лично звонил мне поздравить с днем рождения. А еще я до сих пор искренне убеждена, что одна из любимых песен Кобзона «Как здорово, что все мы здесь, у Леночки Лениной, собрались» в оригинале звучит именно с моим именем. И про каждую из наших встреч можно было бы рассказывать много поучительных историй начинающим карьеристам шоу-бизнеса. Хотя, конечно, горжусь я больше всего тем, что именно Кобзон был свидетелем с моей стороны на свадьбе с французским мужем. Это было круто. Он так искренне радовался моему счастью. 

Про его человечность можно рассказывать много. Вот вам два разных примера: о понтах и пафосе некоторых звездунов, с одной стороны, и простоте Великого Человека, с другой. Один гламурный певец из парикмахеров однажды не доехал на мое мероприятие, несмотря на обещание, оскорбившись, что в присланном выручить его, безлошадного, автомобиле сидела уже другая знаменитость. Корона зазвенела и приказала развернуться на полпути. А вот когда Иосиф Давыдович позвонил на мой телефон поздравить меня с днем рождения, а ответила моя помощница, которой медведь на ухо наступил и которая не узнала знакомый каждому в нашей стране с детства голос и потребовала представиться, Великий Человек без короны просто сказал: «Иосиф Кобзон».

Последнее мое мероприятие, которое артист посетил, было новосельем и проходило, по моей нескромной привычке, прямо на лужайке перед моим новым домом в поселке Кембридж на Новой Риге. Последнее — какое страшное слово. Теперь он не приедет на открытие моего будущего дома в Завидово. А я даже его дизайн обсуждала с Иосифом Давыдовичем.

А тогда, на предыдущем праздновании окончания строительства, наглая блондинка решила похвастаться своим новым домом и пригласила на новоселье самых крутых звезд, миллионеров и фотографов. Кобзон прибыл прямо из аэропорта.

Красавицу Нинель Михайловну я предусмотрительно пригласила, и муж увидел ее уже у меня на мероприятии. Но в этот же день Иосифу Давыдовичу нужно было лететь в Улан-Удэ. Когда организаторы поездки удивленно спрашивали артиста, зачем ему лететь через Москву, ведь из Абакана в Улан-Удэ ближе и быстрее напрямую, он ответил им: «Я обещал Леночке». Вряд ли они догадывались, о какой такой Леночке идет речь, а узнав, удивились бы еще больше.

В тот день он провел в моем доме несколько часов, а в свой так и не заехал, отправившись от меня напрямую в другой аэропорт. Я была ему до слез благодарна, ведь Аллея Славы Звезд, которая теперь красуется на моем паркинге перед домом, теперь навсегда хранит отпечаток его руки.

Присутствие Кобзона не только на Аллее Славы, но и на самом празднике, несмотря на три-четыре десятка других знаменитостей, добавило мероприятию статусности и до слез поразило соседей, высыпавших на улицы коттеджного поселка послушать поющую вживую легенду.

Один из них, феминный критик Соседов, не стесняясь ни моего присутствия, ни Долиной, и даже не испытывая благодарности за ценные подарки, которыми я одаривала гостей новоселья, подошел к Нинель Михайловне и то ли по дипломатической наивности, то ли из вредности, гнусаво протянул, что Иосифу Давыдовичу тут не место. Великая Женщина Великого Мужчины парировала, понимая, что ее муж везде будет на голову выше всех, и ему место разве только с богами на Олимпе: «Вы полагаете, Сережа, что мы чего-то не понимаем? Знайте, мы просто любим Леночку и приехали к ней в гости!». 

Let’s block ads! (Why?)

Жизнь в шоу-бизнесе уже миллионы раз подтверждала правило: чем незначительнее персона, тем больше у нее представление о своей роли в истории страны и тем мерзопакостнее поведение с окружающими. А отношения этого человека с обычными людьми оказываются непростыми. И, наоборот, чем мощнее фигура и объективно ценнее она для мира, тем парадоксально более человечной, простой и гуманной она оказывалась.

Сегодня скорбят все, но больше всего те, кто имел счастье любить Иосифа Давыдовича вне камер. Я познакомилась с ним в 2010 году, когда, будучи начинающим организатором светских мероприятий со звездами, обнаглела до такой степени, что пригласила самого великого Кобзона на очевидно недостойное его статуса вручение огламуренной мной Ленинской премии.

Когда-то самая престижная награда страны превратилась в рекламный, а местами и саморекламный фарс и веселье. Какими же мелкими кажутся сегодня мои нескромные потуги быть оригинальной. Но на мое удивление, Кобзон не заметил наглости в моем предложении и, что еще поразительнее, — легко принял его.

И я, конечно, облажалась. На каждом крупном мероприятии у меня традиционно собиралось три десятка звезд, сотня журналистов и три сотни миллионеров-рекламодателей. Для организации увеселительной программы мне бывали нужны сотрудники бэкстейджа в количестве пятидесяти человек. У каждого из них на весь вечер была лишь одна функция. Поручать больше не было смысла: молодежь цепенела в присутствии огромного количества звезд и из-за вспышек фотокамер как кролики перед удавами. Чтобы помощники окончательно не терялись, они репетировали свою единственную функцию целый день с семи утра и до начала мероприятия в семь вечера.

У одной из длинноногих хостес была в тот день почетная и простая функция — улыбаясь, на сцене выдавать дипломы Ленинской Премии знаменитостям и спонсорам. Но эта дуреха и с ней не справилась, как я узнала на следующий день от самого Иосифа Давыдовича. Он позвонил лично. Я обалдела: «Здравствуйте, Леночка! — Он никогда не представлялся, его голос и так все узнавали. — Хотел поблагодарить вас за приглашение. Я впервые на вашем мероприятии и встретил много хороших знакомых. Вы молодец, было много уважаемых людей! Спасибо, что пригласили».

И замолчал в ожидании, что я догадаюсь, на тот случай, если это была коварная подстава с моей стороны. Но подставы быть не могло. Просто случилось то, что нарочно не придумает даже коварный и злобный ум. Оказалось, что длинноногая инфузория-туфелька вручила Кобзону Ленинскую Премию не в номинации «Легенда Эстрады», как было запланировано, а в номинации «Молодость Волос». Она тупо перепутала дипломы и вручила Иосифу Давыдовичу диплом, предназначавшийся нашему парикмахерскому спонсору, у которого в салоне пользовалась большой популярностью одноименная услуга.

Мы всей пресс-службой потом выкорчевывали из фотобанков снимки, на которых Кобзон держит этот злосчастный диплом, где легко читалась дурацкая двусмысленная надпись. Обморока у меня не случилось, но извинялась я искренне, а длинноногую отправили в офис Кобзона менять диплом и каяться, кланяясь до земли. Великий Человек, конечно же, со смехом простил начинающего массовика-затейника.

С тех пор прошло много лет, и почти каждый месяц Иосиф Давыдович с неизменной пунктуальностью посещал мои мероприятия и всегда пел для гостей. Бесплатно. Платить ему колоссальные гонорары я бы и не смогла. Но он видел, как гости ждали его песен и долго ему аплодировали стоя, и с удовольствием делал приятное людям. Каждое из этих выступлений Кобзона восхищало меня и влюбляло в него так, что, в конце концов, я могла бы за него порвать любого. Не влюбиться в него было невозможно.

Он, например, всегда лично звонил мне поздравить с днем рождения. А еще я до сих пор искренне убеждена, что одна из любимых песен Кобзона «Как здорово, что все мы здесь, у Леночки Лениной, собрались» в оригинале звучит именно с моим именем. И про каждую из наших встреч можно было бы рассказывать много поучительных историй начинающим карьеристам шоу-бизнеса. Хотя, конечно, горжусь я больше всего тем, что именно Кобзон был свидетелем с моей стороны на свадьбе с французским мужем. Это было круто. Он так искренне радовался моему счастью. 

Про его человечность можно рассказывать много. Вот вам два разных примера: о понтах и пафосе некоторых звездунов, с одной стороны, и простоте Великого Человека, с другой. Один гламурный певец из парикмахеров однажды не доехал на мое мероприятие, несмотря на обещание, оскорбившись, что в присланном выручить его, безлошадного, автомобиле сидела уже другая знаменитость. Корона зазвенела и приказала развернуться на полпути. А вот когда Иосиф Давыдович позвонил на мой телефон поздравить меня с днем рождения, а ответила моя помощница, которой медведь на ухо наступил и которая не узнала знакомый каждому в нашей стране с детства голос и потребовала представиться, Великий Человек без короны просто сказал: «Иосиф Кобзон».

Последнее мое мероприятие, которое артист посетил, было новосельем и проходило, по моей нескромной привычке, прямо на лужайке перед моим новым домом в поселке Кембридж на Новой Риге. Последнее — какое страшное слово. Теперь он не приедет на открытие моего будущего дома в Завидово. А я даже его дизайн обсуждала с Иосифом Давыдовичем.

А тогда, на предыдущем праздновании окончания строительства, наглая блондинка решила похвастаться своим новым домом и пригласила на новоселье самых крутых звезд, миллионеров и фотографов. Кобзон прибыл прямо из аэропорта.

Красавицу Нинель Михайловну я предусмотрительно пригласила, и муж увидел ее уже у меня на мероприятии. Но в этот же день Иосифу Давыдовичу нужно было лететь в Улан-Удэ. Когда организаторы поездки удивленно спрашивали артиста, зачем ему лететь через Москву, ведь из Абакана в Улан-Удэ ближе и быстрее напрямую, он ответил им: «Я обещал Леночке». Вряд ли они догадывались, о какой такой Леночке идет речь, а узнав, удивились бы еще больше.

В тот день он провел в моем доме несколько часов, а в свой так и не заехал, отправившись от меня напрямую в другой аэропорт. Я была ему до слез благодарна, ведь Аллея Славы Звезд, которая теперь красуется на моем паркинге перед домом, теперь навсегда хранит отпечаток его руки.

Присутствие Кобзона не только на Аллее Славы, но и на самом празднике, несмотря на три-четыре десятка других знаменитостей, добавило мероприятию статусности и до слез поразило соседей, высыпавших на улицы коттеджного поселка послушать поющую вживую легенду.

Один из них, феминный критик Соседов, не стесняясь ни моего присутствия, ни Долиной, и даже не испытывая благодарности за ценные подарки, которыми я одаривала гостей новоселья, подошел к Нинель Михайловне и то ли по дипломатической наивности, то ли из вредности, гнусаво протянул, что Иосифу Давыдовичу тут не место. Великая Женщина Великого Мужчины парировала, понимая, что ее муж везде будет на голову выше всех, и ему место разве только с богами на Олимпе: «Вы полагаете, Сережа, что мы чего-то не понимаем? Знайте, мы просто любим Леночку и приехали к ней в гости!». 

Let’s block ads! (Why?)