Однажды у нас в офисе развернулся философский разговор: мы обсуждали, что ни одна мать не признается, что любит одного из детей больше, чем другого. Да этого и не бывает. И тут мой пламенный спич прервала коллега по соседнему офису (кажется, они торгуют стройматериалами). Дама, наливая кофе из автомата, удивленно подняла бровь: «Почему не может? Я, например, намного сильнее люблю сына, чем дочь. И готова об этом рассказать».
Я мгновенно включила диктофон.
— Начну с того, что обоих детей я родила в браке, по любви и в сознательном возрасте. Оба были милые, родные, дорогие, похожие на меня. Говорю об этом, чтобы избежать лишних расспросов и домыслов. Никто никому никого не подкидывал, все дети — свои! Однако изначально получилось, что сына я любила больше.
Он родился первым. Он был таким маленьким, таким беззащитным, таким желанным!
Помню, как несколько месяцев просто рыдала над кроваткой, задыхаясь от счастья и любви. Не оставляла его до двух лет ни с кем. Не водила в садик. Жила только им. Дышала только им. Только рядом, только со мной.
Когда Маркушке было пять лет, муж сказал, что надо задуматься о втором. Шутил, что для комплекта нам нужна дочка. И она родилась. Но действительно именно «для комплекта».
Марина была резвая (даже на свет появилась всего за пару часов), громкоголосая и… совершенно не родная. Когда она ночью плакала, я думала не о том, что дочь проснулась, а о том, что ЭТОТ ЧЕЛОВЕК своим криком может разбудить МОЕГО сына, которому нужно утром в школу. Дальше — больше. Марина быстро росла, и меня раздражало, что вещей для нее нужно было покупать больше, чем для Марка. Да и стоили эти наряды, как правило, дороже, чем одежда сына. Она была непослушной, дерзкой и все такой же громкоголосой. А однажды, когда я собиралась поехать с командой сына на сборы в качестве сопровождающей, Марина заболела, и мне пришлось остаться. Понимаю, что специально подцепить болячку она не могла, но до сих пор думаю, что каким-то непостижимым образом дочурка сделала это назло.
Марина хорошо училась, но даже это порой раздражало, так как она, будучи младше брата, умудрялась ему еще и тыкать. Дескать, ты мало читаешь, а в математике разбираешься на уровне младшего школьника. Говорю же, дочь была крайне не сдержана на язык.
Муж замечал мое отношение и довольно резко пресекал его. Еще бы, ведь Марина — его любимица, а с Маркушкой он всегда был крайне строг. Но заставить меня любить дочь больше, чем сына, не могли ни угрозы, ни сатирические усмешки. Слышали выражение «Сердцу не прикажешь»? Так вот, оно как раз про меня.
Пять лет назад мы организовали небольшой семейный бизнес, который начал приносить неплохую прибыль, и уже сейчас я купила для Марика несколько квартир (пока они сдаются) и открыла на него счет в банке.
«А как же Марина?» — спросите вы. А никак. Она — девка красивая, я думаю, что через пару лет неплохо выйдет замуж и все купит сама. Хотя, свадьбу я ей, конечно, организую. Что я, не мать разве?
Наш разговор прервал звонок. Звонил Марк. Сказал, что Марину увезли в больницу: резко подскочила температура. Моя собеседница уточнила обстановку несколькими короткими фразами, спросила сына, как он сам себя чувствует, сказала, что любит его, и попросила держать в курсе по поводу состояния сестры.
— Так на чем мы остановились? — спросила дама, шумно отхлебывая остывший кофе.
— Пожалуй, мы уже закончили, — ответила я, выключая диктофон.
— Ну, как хотите. Только если будете писать, не забудьте добавить, что любовь — штука странная. Нельзя приказать или заставить любить. Нельзя уговорить или убедить. Нельзя переселить. Можно только откровенно признаться, что сердцу не прикажешь. Признаться и смириться с этим.
…Знаете, мой муж тоже просит второго ребенка. Говорит, «будет полный комплект», но теперь я страшно боюсь, что одного из детей всегда буду любить больше, чем второго. И эта мысль после разговора с соседкой по офису никак не идет из головы…
