«Мы просто хотим такие же права»: Imany о работе моделью, личном счастье и планах посетить Россию

У некоторых психологов есть такая практика: они просят написать на бумаге 100 желаний и мечт и сделать это всего за 30 минут. Я, конечно, не буду просить вас написать все 100, но давайте остановимся на 3. Что вот так с ходу пришло на ум? 

— Три желания… Ха! Это нелегко, но попробуем. Вообще, у меня много желаний как для себя, так и для человечества в целом, для его будущего. Поэтому я бы хотела, чтобы люди осознали, что мы идем в неправильном направлении, чтобы каждый просыпался утром, и первое, что его волновало, — это забота о планете. Если исчезнет природа, мы просто будем следующими. Дальше я очень желаю, чтобы к каждому ребенку в этом мире хорошо относились. Так бы мы решили множество проблем на корню. Все же идет из детства — если хорошо относиться к детям, они потом вырастают хорошими взрослыми: ответственными, здравомыслящими, положительными людьми. Ну а что касается моих личных желаний — я бы хотела стать лучшей матерью, мне есть куда стремиться. Я хотела бы быть лучшим другом. Трудно быть таковым с моим-то образом жизни, ты редко доступен для друзей, а хочется набрать подруге, сказать «хей, пойдем пропустим по бокальчику». Сейчас же это тем более невозможно, так как все закрыто. Ну и я хотела бы быть мудрее и не принимать вещи слишком близко к сердцу и, да, быть более уверенной в себе. 

Быть уверенной в себе? А вы испытываете какое-то стеснение? Учесть, что бешеная популярность к вам пришла с песней, которая, как раз наоборот, гласит, что не надо стесняться.

— Я стеснительная. Когда делается касается любовных дел, я очень стеснительная. Конечно, я достаточно уверенная в себе: высокая, с сильным голосом, но стоит влюбиться в кого-то, и я — маленькая девочка. Все время думаю, что сказать, как сказать, начинаю следить за каждым своим движением, становлюсь какой-то неуклюжей. Но проблема в том, что в силу своего темперамента, а я Овен, не могу долго думать — сначала действую, а потом уже задумываюсь над тем, что сделала. Поэтому, когда влюбляюсь, стараюсь много не говорить, а больше находиться в позиции наблюдателя. Так меньше боишься сказать что-то не то. 

Приходилось потом о чем-то жалеть? 

— Да, но стараюсь об этом много не думать, так как все эти сожаления заставляют тебя переживать прошлое, а когда ты зацикливаешься на нем, упускаешь настоящее. Но вообще я жалею о том, что не вышла из некоторых отношений раньше и не говорила «нет», когда следовало бы произносить его чаще.  

А о том, что бросили карьеру модели, не жалеете? Будь у вас тогда сегодняшний опыт и мировоззрение, все равно бы оставили ее?

— Да. Я не была несчастлива, нет, мне нравилось большое количество путешествий, то, что мне пришлось говорить на нескольких языках, я встретила множество интересных людей, и, может быть, не будь я тогда моделью, я бы не оказалась сейчас там, где я есть. Но вместе с тем я думаю, что это очень странная работа: молоденьких девочек заставляют поворачиваться так и сяк, улыбаться… Они просто фигуры. Конечно, их индивидуальность важна, но в первую очередь они фигуры, тела. Очень сложно, когда ты взрослеешь, становишься женщиной, пытаешься понять, какая ты есть, какая ты внутри, а тебя только и делают, что оценивают по тому, как ты выглядишь. Это не очень хорошее начало — я знаю многих женщин моего возраста, кто также был моделью, и они испытывают проблемы с восприятием себя, своего тела. Мне самой иногда кажется, что мне чего-то не хватает, что я где-то недотягиваю, но в модельном бизнесе тебе всегда чего-то не хватает. У тебя может не быть работы просто потому, что какая-то часть тела у кого-то лучше. Это очень опасно.

Фэшн-индустрия интересная, как вид искусства, но тот факт, что мы подгоняем женщину под определенный типаж, создаем единый стандарт, под который не попадают многие женщины, это ужасно. Мы же все разные.

Поэтому мой ответ все равно нет — не жалею, что бросила карьеру модели. Но сама мода мне нравится, как и тот факт, что я больше не модель. 

Вы поете о правах африканского народа, а что насчет прав женщин? Судя по сказанному ранее, вам есть чем поделиться. Хотели бы больше говорить на эту тему, отстаивать права женщин? 

— Эти темы дороги мне — проблема прав женщин, прав человека в целом. Я всегда пытаюсь об этом говорить, конечно, не так много в российских медиа, все-таки я живу здесь, во Франции, но все, что я делаю, всю свою карьеру, я стараюсь делать так, чтобы стать источником вдохновения для других женщин, собственно, это единственное, что я умею. Мой второй альбом — это такой трибьют молодым девушкам. Несмотря на то что мы снимали клипы в Африке, альбом был адресован девушкам по всему миру.

С каким посылом? Стать сильнее? Бороться за свои права? 

— Да, быть сильнее, быть сильной в целом. Мы ведь действительно такие: нам удается справляться со всем дерьмом, которое валится на нас с начала времен. Мы сильные, потому что мы все еще здесь, хотя до сих пор сталкиваемся с обществом, которое хочет нас уничтожить. Мы просто хотим такие же права, как и у других. Это ведь нормально — быть собой. Это то, что я пытаюсь донести. Ты такая, какая ты есть, и не важно, что это значит, не позволяй ни какому-либо мужчине, ни другому человеку говорить тебе быть кем-то другим. Но для начала ты должна сама разобраться в том, кто ты есть, а потом уже бороться за этого человека. 

Видимо, произошла героиня эволюционировала от альбома к альбому. В первом она все-таки кажется с разбитым сердцем, сломленной душой… Вам когда-нибудь приходилось испытать подобное?

— Да, первый альбом был мне необходим, это была своего рода терапия. Когда тебе двадцать или около того, любовные истории, как правило, сложные. Но с того момента прошло много времени, сейчас мое сердце уже не разбито. А вообще, мне кажется, с каждым такое происходило — другое дело то, как с этим справляешься, что ты потом с этими кусочками делаешь. Вот это действительно важно. 

А люди принадлежат друг другу (в первом альбоме Imany есть песня You don’t belong to me, дословный перевод «Ты мне не принадлежишь»)? 

— Надеюсь, что нет. Я верю в то, что миссия каждого человека в жизни — найти настоящего себя, быть счастливым с самим собой, только так он может быть счастливым с кем-либо еще. А потом уже найти человека, который всецело примет тебя таким, какой ты есть.

Не стоит транслировать на другого человека собственное счастье, нужно научиться быть счастливым сам по себе, без чьей-либо помощи, без партнера, без любовника. Это очень тяжело, пожалуй, самая трудная вещь в мире.

Только когда ты действительно счастлив и доволен собой, тебе никто не нужен, все остальные люди в твоей жизни — это бонус. А если этого бонуса нет, ничего страшного, у тебя все еще есть ты. Да и потом, нас 7 млрд человек в этом мире. И если тот самый не живет по соседству, это не значит, что ты никогда его не встретишь. Как-то же люди попадаются друг другу. 

Хорошо, первый альбом был больше про любовь, про отношения, второй — про политику, права человека, о чем третий? 

— Третий альбом абсолютно другой. Вообще не должно было его быть, предполагалось, что будет шоу на сцене. Просто мой продюсер услышал песни и посоветовал записать альбом. Это каверы, аранжированные восемью виолончелями. Композиции самые разные: начиная от от Мадонны и Radiohead, заканчивая Ed Sheeran. Итого восемь виолончелей и мой голос. Было забавно все это записывать. Кстати, одна из музыкантов моей группы — русская. Полина Стрельцова, она из Москвы. Не может дождаться поездки в Россию, очень хочет сыграть на родине. 

Снова русские… Не повлияло ли на решение сделать каверы, успех ремикса на вашу песню, созданную двумя российскими диджеями? 

— Да нет, у меня всегда была желание сделать подобное. Этот проект я вынашивала в голове последние 7 лет, просто не было возможности его осуществить. А то, что произошло с Филатовым и Карас, было поистине прекрасно, случилось то, чего я совсем не ожидала. Ребята сделали ремикс, не спрашивая моего разрешения, и он перерос во что-то грандиозное, был очень популярным в России, в других странах. Это был подарок от Бога. Но третий альбом — это то, что я хотела сделать уже очень давно. 

Приедете в Россию с концертом?

— Да, мы должны были приехать в Россию в ноябре или декабре, если только нам не запретят въехать из-за ковида. А так у нас уже запланировано два концерта: один в Питере, другой в Москве. Мне нравится играть в России, моя аудитория очень молодая, сильно отличается от французской. Русские очень хорошо ко мне относятся. 

Не хотелось бы, чтобы коронавирус нарушил ваши планы, этот год пандемийный вообще повлиял на вас? 

— Он повлиял на всех, коснулся каждого, так как нельзя было выходить, все было закрыто. Во Франции до сих пор локдаун, поэтому я все еще не могу выступать, не могу заниматься по сути своей работой. 

Каждый за это время чему-то научился, уяснил для себя какие-то уроки.  

— Я многое поняла за это время. Карантин для нашей семьи — мужа и детей — пошел только на пользу. Нам пришлось быть вместе каждый день, заботиться друг о друге; мы стали ближе, поняли, что нам нужно проводить друг с другом больше времени. Это только звучит легко и просто, на деле жизнь настолько сумасшедшая, что ты не можешь проводить достаточное количество времени с теми, кого любишь. 

В такие моменты особенно важно не забывать про любовь к себе, мне кажется, знать свои сильные стороны. Есть что-то, что вы особенно любите в себе?

— Чувство юмора. Это моя самая сильная черта. Меня очень легко рассмешить. Я придурашливая… Не все это видят, но те, кто со мной хорошо знаком, об этом знают. Люблю прикалываться, шутить, смешно одеваться, смешно танцевать, делать какие-то забавные движения. Обожаю дурачиться с детьми, со своими братьями и сестрами.