– Меня можно было не контролировать, настолько четким и ответственным человеком я была. Но мы жили в другое время, где меньше соблазнов, возможностей, даже материальных. Так как мы с детьми любим друг друга, то контроль, который иногда бывает с моей стороны, носит характер не подавления, а обсуждения. Когда дочка начала на китайском сайте заказывать посылки, я никогда их не вскрывала, она сама что-то показывала. Но тут обнаружила большое количество лака и спросила ее: «Маша, откуда это?» Вопрос задала только потому, что хотела ей объяснить, что даже если захочешь косметику в 12 лет, это не страшно, но не надо приобретать то, что касается тела, кожи и лица, китайского производства. Мне тоже в пионерском лагере хотелось пользоваться косметикой. Мы в тихий час красили ресницы ленинградской тушью из коробочки, в которой было столько воска, что ресницы наращивались до бровей. Любовались на себя в зеркале, потом смывали все и шли по пионерским делам. А вот чего себе даже представить не могу, так это как можно залезть в чужой мобильный. У дочки он закодирован, я код знаю, потому что она такой же поставила мне на новый аппарат, но никогда не возьму телефон, чтобы что-то в нем посмотреть и ей доверяю. Предпочитаю спросить и получить ответ. Рамки личного пространства – отношения с мальчиками или с девочками, тут задаю минимум вопросов. Когда сын хотел, он меня с кем-то знакомил, не хотел – не знакомил. Я сама много влюблялась, начиная с детского сада. Недавно прихожу домой, а у дочки стоит букет – 101 роза. Говорю ей: «Маш, а мне в жизни никто такого не дарил». Поговорили, я объяснила, что, пока человек не зарабатывает, подарки можно делать скромнее. Она ответила: «Я не просила ни о чем, буду рада и цветочку». Но зато этот первый подаренный ей букет и она, и я запомним на всю жизнь.
