Ксения Раппопорт: «Женщина, которая нелюбима, даже про саму себя может говорить, что она некрасива»

О первом актерском опыте

Когда мне было пятнадцать, я совершенно случайно оказалась на съемках фильма Дмитрия Астрахана «Изыди!». Моя подруга была учеником гримера на «Ленфильме» и одновременно очень увлекалась фотографией, используя меня в качестве модели, и в какой-то момент мои фото у нее на столике увидел ассистент режиссера по актерскому кастингу — так я и попала в кино. Роль у меня была совсем небольшая, но зато я отправилась в самую настоящую киноэкспедицию в украинское село Букатинка. Жили мы в пустующем пионерлагере, с родителями я обменивались телеграммами и редкими междугородными звонками, и вся эта поездка стала для меня мощным погружением в мир кино, который оказался совсем не таким прекрасным, каким я его представляла, но страшно интересным.

Об учебе в театральном вузе

После окончания школы поступила в ЛГИТМиК, на курс к Вениамину Михайловичу Фильштинскому. И началась какая-то совершенно другая, безумная жизнь. Мы сутками просиживали в аудитории, сочиняя и придумывая этюды, а позже спектакли. Мы были настолько погружены в свой мир, что жизнь, происходившая за стенами института, полная политических пертурбаций, была для нас не так очевидна и важна.

Я никогда не умела мыслить на перспективу: в годы учебы не присматривала себе театр, не думала, где буду сниматься. Было даже странно, когда я поняла, что обучение заканчивается.

И тут мне очень повезло: Лев Абрамович Додин начинал репетировать «Чайку» и ему нужна была актриса на роль Нины Заречной. Меня пригласили «попробовать» Нину. Она стала моей первой ролью в МДТ.

О сериалах, в которых снималась в «нулевых»

Понимаете, когда у тебя мало опыта, очень мало предложений, но страшно хочется работать, то тебе кажется, что даже с этим жутким непроизносимым текстом можно что-нибудь сделать. И что ты что-нибудь придумаешь, сейчас как-то эту сцену развернешь, переделаешь, оживишь — и получится не так позорно. А потом фильм или сериал выходит, и ты понимаешь, что все получилось еще хуже, чем ты предполагал. Но в результате этого мучительного процесса ты действительно учишься отказываться от чего-то, в чем сниматься точно не стоит.

О личном понимании красоты

Само понятие красоты очень относительно. В пьесе Чехова «Дядя Ваня» есть два женских персонажа — Соня и Елена Андреевна. У Антона Павловича несколько раз устами разных героев подчеркивается, что Соня не очень привлекательна. Но ведь это просто чьи-то слова и оценки — при этом она удивительно красива внутренне, и ее характер любопытно изучать. Так, у нас в театре Соню играют очень красивые актрисы, и это не мешает зрителю, ведь женщина, которая нелюбима, даже про саму себя может говорить, что она некрасива. Ведь одного человека в глазах другого украшает и преображает любовь.

О том, как стала звездой итальянского кино

Началось все благодаря случаю, счастливому совпадению. Режиссер Джузеппе Торнаторе всегда сам пишет сценарии для своих фильмов и потому очень четко и ясно видит, какие актеры ему нужны. Как он мне рассказал уже спустя какое-то время после съемок, когда я уже начала говорить по-итальянски, ему для фильма «Незнакомка» требовалось такое лицо, на которое вообще не обратишь внимания, увидев его на улице, — затертое, серое, невыразительное. И Торнаторе искал такое лицо повсюду — в России, Чехии, Польше, на Украине. И где-то ему попалась моя фотография, меня вызвали в Москву на встречу с ним, и я была реально самой последней из сотен отсмотренных им актрис — после беседы со мной он сел в машину и поехал в аэропорт. А через несколько дней я была вызвана на пробы в Италию, со страшной скоростью мне сделали визу, и я полетела. Каждый фильм Торнаторе — это ожидаемое событие в мире итальянского кино. А в «Незнакомке» я была абсолютным протагонистом, там практически нет ни одного кадра без моей героини Ирэны. И поэтому когда фильм Торнаторе вышел на экраны, меня и запомнили.

Об опыте жизни и съемок в другой стране

Во время съемок «Незнакомки» я впервые оказалась одна на протяжении трех месяцев и страшно тосковала по дочке и родителям. Я ведь родилась и выросла в большой семье — бабушки, дедушка, две прабабушки. Потом, у меня довольно рано появилась старшая дочь Аглая.

К моменту работы с Торнаторе я еще жила вместе с родителями, хотя была тогда уже взрослой тетей. Жить одной — такого опыта у меня просто не было. И эти месяцы в Италии стали для меня внутренним открытием самой себя.

Оказалось, что даже комфортный для меня личный ритм жизни — просыпание, вставание, одевание, приготовление завтрака — совершенно отличается от привычного, от того, в котором я прожила тридцать лет. Удивляло даже то, что после съемочного дня я возвращалась домой и у меня было свободное личное время.

О том, как выучила итальянский язык за просмотром реалити 

Язык я учила таким образом: включала в фоновом режиме жутчайшее реалити-шоу «Большой брат» и слушала разговорную речь. Конфликты, бесконечные выяснения отношений дают возможность уяснить простой язык — пусть и не самого высокого пошиба. До сих пор помню момент, когда я, сидя на кухне, вдруг осознала, что я слушаю и понимаю, из-за чего они там в телевизоре ругаются. После этого я стала пересматривать фильмы, которые до этого видела на русском языке. И прекрасно помню первый фильм на итальянском, который я до этого не знала, — он назывался Non ti Muovere («Не уходи») режиссера Серджио Кастеллитто с Пенелопой Крус в главной роли.