Бася Пясецка даже внешне похожа на Золушку из черно-белой советской экранизации. Те же светлые кудри, тот же открытый, чуть наивный взгляд, та же вера в то, что если шевелить лапками, то молоко обязательно превратится в масло. Но в отличие от экранной Золушки, реальная Барбара наивной никогда не была.
Она родилась в деревне Станевичи, неподалеку от белорусского города Гродно. И после окончания школы поступила во Вроцлавский университет. Казалось бы, где учеба в маленьком городке, а где искусствоведение?
Но Барбара считала, что именно искусство- ее призвание и даже защитила на кафедре университета магистерскую диссертацию по мастерам начала 20 века. Радость от получения ученой степени быстро сменилась непониманием, что делать дальше? В конце 60-х в Белоруссии и Польше знание об импрессионизме нельзя было намазать на хлеб. И тогда Бася решает эмигрировать в США. Родители были в шоке, но решительную девушку было не остановить.
«Я готова даже полы мыть, лишь бы больше не считать копейки!», — заявила она родным.
Именно мытье полов ей и предложила поначалу страна мечты. А на что еще могла рассчитывать белорусская эмигрантка без знания языка в возрасте 30 лет со ста долларами в кармане? Но почему-то именно для Баси судьба приготовила джекпот.
В агентстве ей предложили работу горничной в доме Джона Сьюарда Джонсона, сына Роберта Вуда Джонсона, одного из основателей корпорации Johnson & Johnson. Девушку наняла в качестве горничной супруга Джонсона Эстер Андервуд. Для хозяйки было важно, чтобы ее помощница мало разговаривала и не раздражала неуместными комментариями. И Бася молчала… до того момента, когда муж хозяйки не похвастался новым приобретением — картиной известного художника.
«Вы за нее сильно переплатили. Она стоит гораздо меньше!», — уверенно заявила горничная Джону Сьюарду Джонсону.
Далее Бася объяснила, что на самом деле миллиардер купил репродукцию, а не оригинал, и предположила, кто из учеников художника мог написать шедевр. Джонсон был в шоке.
Когда же выяснилось, что молчаливая горничная имеет диплом магистра искусствоведения, Джон Сьюард Джонсон назначил Басю своим консультантом по вопросам искусства. Но если бы только консультантом, голубые глаза Баси пленили и сердце женатого ценителя современных художников. Уже спустя девять месяцев Джонсон снял протеже квартиру и на Манхэттене и отправил Басю на учебу в Нью-Йоркский университет, повышать степень магистра искусствоведения.
К этому моменту относится еще одна красивая легенда, которую сама Барбара рассказывала позже журналистам. Мол, за ней внезапно прибыл личный шофер Сьюарда Джонсона, который доставил ее в офис босса в Нью-Джерси.
Там пожилой миллиардер признался Басе в любви, и это было так неожиданно для нее: «Мы ведь едва могли разговаривать друг с другом. Но я поняла, что он так хорошо и трепетно ко мне относится, что отказать ему будет большой ошибкой».
Но это сказка, созданная для репортеров. В реальной жизни белорусская Золушка еще три года ходила в любовницах у магната, прежде чем он решился развестись с женой. К тому времени Сьюарду исполнилось 76 лет, а Басе — 34 года.
Никто из шестерых детей жениха — четверых от первого брака и двоих от второго — свадьбу своим присутствием не почтил. Семейный совет вынес единогласный вердикт — старик совсем выжил из ума.
Сам же «молодожен» признавался, что только сейчас и начал жить. Две прежние жены, наследницы известных фамилий, своенравные и избалованные, не давали Сьюарду спуска. Они не желали слышать ничего о его теориях внеземных цивилизаций, не разделяли его интереса к яхтенному спорту, считали его увлечение перуанскими практиками ересью, о чем супругу и сообщали.
Бася же оказалось терпеливой, ласковой и спокойной супругой — то, что нужно на закате жизни.
Сильно отличалась третья жена и в том, как она тратила деньги. Бывшая горничная считала, что вкладываться надо в искусство и очень хорошо понимала в какое.
За 12 лет совместной жизни Барбара Джонсон успела обзавестись роскошной коллекцией, в которою входили картины мастеров прошлого, антикварная мебель, вазы и драгоценности. Именно семейство Джонсон совершила две рекордные сделки за всю историю искусства. В 2004 году Бася продала на лондонском аукционе самый дорогой в мире — Бадминтонский кабинет. Покупатель, князь Лихтенштейна Ханс-Адам II, заплатил за комод XVIII века 36,7 миллиона долларов. Второй рекорд был установлен в 2009 году, когда Барбара выручила 32,9 миллиона долларов за «Мужской портрет» кисти Рембрандта. Новым владельцем стал игорный магнат Стив Уинн.
«Одежда, красивая обувь, сумки истлеют, дорогие машины сломаются, даже дома со временем разрушаться, а предметы искусства останутся. Не надо копить деньги, надо создавать коллекции», — заявляла супруга одного из самых богатых мужчин мира.
И Барбара (милое имя Бася к тому времени уже было забыто) создавала. Эксперты уже при жизни Джона Сьюарда Джонсона оценивали коллекцию его супруги в сто миллионов долларов. Среди авторов полотен был Клод Моне, Пабло Пикассо, Рембрандт, Тициан. Впрочем, красивые особняки, даже, если они со временем разрушатся, Басю тоже интересовали. В начале 80-х супруг подарил жене поместье в Нью-Джерси с особняком и участком в сто сорок акров за 25 млн долларов. Назвали приобретение в честь имения Льва Толстого, но по-польски — Ясна Поляна.
На его территории было создано убежище на случай Третьей мировой войны (супруг очень боялся ядерных войн), были дом для собак и оранжерея для орхидей. Позже окажется, что Барбара за год тратила больше, чем королева Великобритании, но её саму это заботило мало.
Главное, что супруг ни в чём ей не отказывал, пожилой миллиардер не мог нарадоваться на цветущий вид и кроткий нрав своей благоверной. При всем этом Бася оказалась еще крепким хозяйственником, сама руководила всеми стройками и ремонтами в усадьбе, нанимала в качестве прислуги своих бывших соотечественников, много жертвовала на благотворительность. Так, белоруска открыла в Гданьске школу для детей, больных аутизмом, и перечисляла большие суммы для польских и белорусских студентов, приехавших учиться в США.
В последние годы здоровье Джона Сьюарда Джонсона сильно пошатнулось, у него обнаружили рак простаты. Тогда же появились разговоры том, что в момент, когда наследник империи Johnson & Johnson уже умирал, а многочисленные врачи раз за разом пытались реанимировать его, его супруга в другой комнате спокойно читала каталог Sotheby’s. Но есть подозрения, что эти слухи были кознями его детей, которые возмутило завещание отца, согласно которому все состояние уходило его последней и горячо любимой жене.
Суд между наследниками и вдовой запомнился всем жителям США надолго. На нем вскрылись все грехи семейства Джонсонов. Дети умершего миллиардера доказывали, что любящий отец пребывал в маразме, и что именно подписывал — не подозревал.
Бася нашла очевидцев, которые утверждали обратное. Уволенная прислуга приносила магнитофонные пленки, на которых были слышны истерические тирады Баси в адрес мужа. Прислуга была польская, соответственно, тирады были тоже польские. Переводчики краснели, но продолжали переводить.
Сын дочери Джонсона Мэри Ли, чья младенческая фотография красовалась на довоенной рекламе, так любил героин, что угощал им собственную собаку.
Второй муж Мэри Ли, питавший нежную привязанность отнюдь не к женскому полу, собирался заплатить 50 тысяч долларов киллеру, чтобы избавиться от жены.
Дженифер Джонсон, разведясь с первым мужем, автогонщиком, заплатила ему 800 тысяч долларов отступных. После чего автогонщик незамедлительно застрелился, предусмотрительно завещав эту сумму своей новой супруге. Да и сам покойный Сьюард Джонсон был хорош, всю свою жизнь спал с револьвером у изголовья.
К тому же, он страдал расстройством мозга, которое не позволяло ему правильно написать два слова из трех. Это расстройство, как выяснилось, передалось по наследству некоторым из его детей и внуков.
«Мне очень жаль, что дети поднимают собственного отца на смех, —печалилась вдова на судебном процессе. — Их вычеркнули из завещания задолго до того, как я вообще приехала в страну».
Также Барбара заявила, что ей известно, каждый из наследников получил в подарок трастовый фонд — от 20 до 100 млн долларов, а это значит, что и наследство им было не положено. Ведь именно так решил их отец, разочарованный жадностью своих отпрысков. В какой-то момент судебных разбирательств Басе показалось, что у нее повредился рассудок, ее даже отправили к специалистам, которые назначил ей длительную терапию, но на суд вдова продолжала ходить исправно.
Он продлился 4 месяца и по его итогам, Пясецкая Джонсон получила 350 миллионов и Ясну Поляну, а остальное частично досталось детям Сьюарда, еще часть ушла на уплату налогов. Дети миллиардера унаследовали от него лишь около 12% имущества. И быть может, это было к лучшему.
После смерти мужа, Барбара еще раз доказала свою практичность и умение вести дела и увеличила капитал Джонсонов до 3,6 млрд долларов. Так Пясецкая оказалась на 376 место в мировом рейтинге Forbes и заняла 42-е — в рейтинге богатейших женщин.
Последние годы жизни Бася провела в Монако. Из Ясны Поляны она сделала закрытый загородный клуб для гольфа и сдала его в аренду. Себе же она купила квартиру в Монте-Карло.
Барбара любила завтракать в Cafe de Paris, устраивала длительные заплывы в море, а вечером любила читать книги по искусству. До последних дней ее интересовали новые имена, творения которых она могла бы добавить в свою коллекцию. Когда врачи диагностировали у нее рак, Барбара передала часть своей коллекции в Музей Монако в «Часовню посещений», откуда они были вывезены для продажи на аукционе Сотбис после ее смерти.
Кто распорядился продать шедевры, принадлежавшие Баси, неизвестно, также как до сих пор неясно, кому отошло огромное состояние эмигрантки из Беларуси. Зато известно точно, что Бася перед смертью уехала к себе на родину. Она умерла в городе Собутке и была похоронена во Вроцлаве. Так проделав огромный путь, Пясецка в конце его, все же вернулась на родину.
Еще больше новостей в нашем .
Фото: Legion Media, Getty Images
