Из чирлидерши в убийцу младенцев: как 18-летняя американка отправила новорожденную дочь на тот свет и была оправдана судом — но не людьми

Летом 2017-го, когда исхудавшая Скайлар молча сидела на предварительном слушании, прокурор Дэвид Форшнелл с бесстрастным лицом зачитывал выдвигаемые обвинения. Мисс Ричардсон умышленно скрыла свою беременность. Мисс Ричардсон в тайне ото всех родила ребенка, убила его и сожгла. Мисс Ричардсон под покровом ночи похоронила останки бездыханного младенца. Мисс Ричардсон проделала все эти махинации сразу после выпускного бала. Мисс Ричардсон — одержимый идеальной жизнью эгоистичный отпрыск из обеспеченной семьи, и она должна понести адекватное преступлению наказание. Ни много ни мало — пожизненный срок. Отчитавшись, Форшнелл занял свое место в зале суда. Скайлар Ричардсон затравленно оглянулась на маму.

Позиция прессы была еще более непримиримой. «Убийца детей из Огайо», «18-летний монстр-чирлидер», «Скайлар должна быть наказана!» — такие заголовки появлялись во всех изданиях сразу после задержания девушки.

В Сети дела обстояли еще хуже. Общество ополчилось против блондинки и ежедневно придумывало все новые подробности шокирующего преступления: во время беременности Скайлар обматывала живот скотчем, чтобы ребенок не мог расти, сначала она выбросила младенца из окна, а затем разрубила на мелкие кусочки… Чуть позже ее стали обвинять в убийствах и других детей — племянников подруг двоюродных сестер ее мамы, которых ни сами «детективы», ни миссис Ричардсон в глаза не видывали.

Дом Скайлар был оккупирован: соседи пытались заполучить ее снимки, журналисты топтались прямо на газоне у входной двери, а несколько раз в неделю над их коттеджем пролетал вертолет известного телеканала. Все хотели получить подробности, узнать, как сегодня выглядит, о чем думает и что говорит 18-летняя убийца. Стоит ли говорить, что многочисленные друзья и даже парень Брендон отвернулись от девушки. А многие из них присоединились к группам на Фейсбуке, в которых травили «монстра из Огайо».  

Прокурор Форшнелл наслаждался минутой славы. На одной из многочисленных пресс-конференций он поведал журналистам следующее: «Мисс Ричардсон и ее мама поглощены внешней стороной жизни. Им важна их репутация, как они выглядят, их личная идеальная картинка. Скайлар безжалостно сожгла ребенка, когда он, возможно, еще был жив». Это заявление шокировало и без того доведенную до предела публику.

Все карты были у него на руках: медицинских заключений все еще не было, судмедэксперты расходились во мнениях, а сама девушка рассматривалась судом как подозреваемая. Но консервативное общество традиционалистов из Огайо было не остановить. 

Экс-друзья Скайлар охотно делились с прессой своими соображениями: «Она была той еще ш**хой», «Она всегда думала лишь о своей прическе», «Эта выскочка больная на голову и давно торчит у психиатра». 

Последнее, в общем и целом, можно назвать правдой: с 12 лет Скайлар Ричардсон наблюдалась у врача — у нее была диагностирована булимия, анорексия, а еще депрессивное расстройство личности.

К осени 2019-го, когда после тщательного рассмотрения дела суд признал девушку невиновной, истина уже никого не интересовала. «Я буду издеваться над этой тварью до конца своих дней», — написал один из участников анти-скайларовской группы на Фейсбуке. 

На самом деле все было совершенно не так.

26 апреля 2017-го, за две недели до выпускного бала, Ким Ричардсон решила отвезти дочь к гинекологу. Обычно она не вмешивалась в дела Скайлар, но та подумывала уехать учиться в университет Цинциннати. Взрослая жизнь, мальчики, секс. Ким знала, что ее дочь спит со своим парнем, и в принципе ничего против не имела. «Любить — это нормально. Просто нужно делать это безопасно», — объяснила она Скайлар. На осмотре у гинеколога Ким решила попросить рецепт на противозачаточные таблетки: по закону сама девушка еще не могла их приобрести.  

Скайлар была полна решимости поделиться новостью с мамой, но, когда они ехали домой в машине, просто не смогла. «Мне было так страшно. Если бы я могла перемотать время назад, то обязательно бы во всем призналась. Но тогда у меня не получилось. Я чувствовала себя виноватой. Неправильной. Плохой. Я никому не могла рассказать о своем позоре», — вспоминала тот момент Скайлар.
К тому же на носу выпускной. У нее уже было подобрано красное обтягивающее платье, которое так выгодно подчеркивало фигуру, а еще — самая лучшая ночь в мире. Взрослая ночь. «Расскажу все после бала», — решила девушка.  

5 мая Скайлар и ее бойфренд Брендон в выпускных аутфитах фотографировались в доме Ричардсонов. Если приглядеться к вишневому платью, можно заметить странно округлившийся живот 18-летней чирлидерши, но в тот момент все отнеслись к изменениям в фигуре девушки иначе. С 12 лет она боролась с анорексией и булимией, всегда была очень худой, но теперь, кажется, приходит в форму. Подружки назвали Скайлар «сексуальной крошкой» и «аппетитной кудряшкой». Скайлар была счастлива.

На выпускном вечере она танцевала, но к алкоголю, который протащили одноклассники, так и не притронулась. Да и домой поспешила слишком рано: попросила Брендона проводить ее еще до полуночи. «А как же самая классная ночь в нашей жизни?» — удивился он. Скайлар чмокнула его в щеку.  

На следующий день у нее начались сильные спазмы в животе и спине, которые к ночи лишь усилились. Боль стала настолько сильной, что Скайлар упала с кровати, когда попыталась встать в туалет. 

Она и представить себе не могла, что это могли быть роды, ведь была уверена — до них еще есть несколько месяцев. Когда она сидела на унитазе, то почувствовала, что «что-то из меня выходит». Это была девочка. Когда Скайлар поняла, что происходит, постаралась поймать малышку. Но та была такой скользкой, маленькой, покрытой околоплодными водами, что девушка не смогла удержать новорожденную — и уронила прямо в унитаз. Скайлар поспешно подняла ребенка и прижала к себе. Но та не плакала, не дышала, да и сердце у девочки не билось. Скайлар приложила руку к груди неподвижной дочери и ничего не почувствовала.

«Я так надеялась, что она оживет», — плакала она.

Тихо рыдая, Скайлар запеленала малышку. Девушка истекала кровью, но сейчас это волновало ее меньше всего. Родители спали внизу, младший брат — за стенкой, но теперь это не имело значения. Она уже не может никому ничего рассказать. Прислонившись к ванне с умершей дочерью на руках, Скайлар поняла: единственное, что в этой ситуации можно сделать, — похоронить ребенка.  

Не включая свет, девушка спустилась в гараж и достала садовую лопатку: могила на заднем дворе дома получилась маленькой, потому что у новоиспеченной мамы совсем не было сил. Похороны получились так себе. 

Не переставая плакать, Скайлар вдруг поняла, что даже не дала дочери имени. «Аннабель», — прошептала она в темноте. У нее не было знакомых с подобным именем, поэтому всякий раз, когда она бы слышала его, вспоминала бы о малышке. Уложив маленькое тело в могилу, Скайлар присыпала его землей и положила розы из сада.

На следующее утро она пошла в школу и, вроде бы, все вернулось в свое русло. Однако в июле ей снова пришлось обратиться к гинекологу: девушка забеременела вновь и пришла на аборт. Новый доктор Кейси Бойс получил рекомендации от предыдущего врача Скайлар — он знал, что его пациентка должна была родить ребенка, а вместо этого она пришла на ранний аборт… Что-то тут не сходится. Девушка во всем призналась и так плакала, что другие пациенты в коридоре услышали ее рыдания.

Скайлар Ричардсон не догадывалась, что по закону Кейси Бойс обязан рассказать правоохранительным органам о любых подозрениях в жестоком обращении с детьми. Он свой долг выполнил — и в тот же день 18-летняя девушка оказалась в комнате для допроса. 

Без родителей и адвоката белокурая чирлидерша откровенно рассказала свою историю и повторяла, что никогда бы не причинила вреда своей малышке. «Я не убивала ее». Один из следователей держал Скайлар за руку, а другой восхитился ее благородным желанием похоронить умершую дочь. 

В сентябре 2019-го перед судом предстала не Скайлар Ричардсон, а ее отощавшее подобие. Одежда, одобренная адвокатом, маскировала худобу. 

За два года беспрерывного стресса девушка почти ничего не ела. Жила под домашним арестом, практически не покидая дом (разрешались лишь походы к врачу, и то под присмотром полицейских). «Это были два года тяжелейшей депрессии», — вспоминает Скайлар. — «Каждую ночь я ложилась и просила у Бога, чтобы вместо Аннабель умерла в ту ночь я».

Она удалилась из всех соцсетей, перестала выходить в Интернет, ведь ото всюду на нее сыпались шокирующие подробности о собственном деле. Родители поддерживали ее и призывали не сдаваться. Скайлар каждый день вставала рано утром, убиралась в комнате, причесывалась и одевалась. Начала много читать, готовить, вязать, ухаживала за домом. Несмотря ни на что, она хотела жить. «Было так трудно выдерживать все это, когда против тебя весь мир. Ты знаешь правду и надеешься переубедить людей, которые идут на тебя с ножами. Порой мне хотелось сдаться».  

Когда начался судебный процесс, Скайлар пошла на вынужденное признание. Прокурор Форшнелл настаивал, что младенец был сожжен, но подозреваемая все отрицала. 17 раз девушка повторила, что никого не сжигала — тогда прокурор сослался на Библию. «Это нормально — кремировать человека после смерти. Возможно, ты всего лишь хотела устроить дочери достойные христианские похороны?». Растерянная Скайлер, не понимавшая, где правда, а где ложь, кивнула. Когда она сказала то, что хотели от нее услышать, девушку отпустили домой. Однако позже судмедэксперт признал, что факта сожжения все-таки не было. 

На протяжении двух лет Скайлар выслушивала, как ее жизнь разбирают по косточкам адвокаты, свидетели, прокуроры: обвинители рисовали ее как эгоистичного подростка, одержимого шмотками и собственной внешностью, следователи задавали вопросы гинекологам, выясняли, совершала ли она ранее аборт или нет. «Нет, не совершала», — честно признался врач.  

«Я чувствовала, что умираю», — вспоминает то время Скайлар Ричардсон. — «Слушала, как прокуроры утверждают ужасные, немыслимые вещи и помещают фотографии костей моей дочери на огромный экран зала заседаний». Большая его часть всегда была занята репортерами: для семьи оставался один ряд прямо позади обвиняемой. 

«Я справлялась, потому что мне помогали адвокаты. Они говорили, что нужно надеть, как держать голову, куда смотреть, как говорить. Я была так растеряна, что доверилась им полностью. У меня почти не оставалось сил». 

Обвинительный корпус предложил девушке выбор — в обмен на признание вины ей гарантировали 15 лет строгого режима вместо пожизненного заключения. Сначала эта идея показалась Скайлар и адвокатам заманчивой, но затем подсудимая передумала: «Я бы не смогла жить, признавшись в том, чего я не совершала». Ким Ричардсон была напугана смелым решением дочери. «Мне стало так страшно, что я постаралась ее отговорить. Хорошо, что она меня не послушала», — вспомнила потом она.

После восьмидневного суда присяжным потребовалось 5 часов на принятие решения. Скайлар стояла с бледным лицом, когда судья произнес изменившие ее жизнь слова: признать невиновной (ей дали три года условно за жестокое обращение с трупом из-за самовольных похорон).  

Услышав приговор, Скайлар впервые дала волю эмоциям и разрыдалась.

Тем не менее для многих Скайлар Ричардсон по-прежнему остается «убийцей детей». Ее, как и раньше, травят в социальных сетях, а у дома дежурят журналисты. «Я все еще живу в страхе. Мне сложно управлять приступами паранойи и паники», — признается Скайлар. 

Карлайл — городок слишком маленький, в нем живут консервативные традиционалисты. «Такому обществу порой требуется разрядка в виде скандала, и чем он страшнее, тем интереснее. В конце концов, людям просто нужно развлечение, и особенно они рады, когда могут смотреть детективный сериал прямо из собственных окон», — объяснила представитель Скайлар Ричардсон.

Было захватывающе наблюдать, как самая популярная блондинка школы падает с социальной лестницы в пучину тюремного ада. 

Сейчас Скайлар Ричадсон выполняет обязанности помощника у адвокатов, защищавших ее в суде: никто больше не решился взять на работу столь известную персону. Она поливает растения, убирается и выполняет мелкие поручения юристов. «Работа дала мне цель в жизни. Коллеги относятся ко мне уважительно, с симпатией, я вновь чувствую себя человеком», — поделилась Скайлар.

Она борется с расстройством пищевого поведения. Ей предстоит долгий путь, ведь за последние два года ее состояние значительно ухудшилось. «Когда я не могла контролировать свою жизнь, то пыталась контролировать тело. У меня не было особой причины заботиться о себе, поэтому я мучила себя голодом и вызывала рвоту». Психиатры диагностировали у нее тяжелую депрессию и посттравматическое стрессовое расстройство. Кошмары, навязчивые мысли, бессонница… Ким Ричардсон частенько застает дочь среди ночи в гостиной: та смотрит телевизор и ни на что больше не реагирует.  

Однако девушка полна решимости жить дальше. «Я поклялась, что, если выдержу это испытание, то стану помогать всем людям в похожей ситуации. Буду использовать свой опыт, чтобы дать поддержку другим». Сейчас она записалась на юридические лекции в институте и будет сдавать экзамены на адвоката.

В октябре 2019-го семья поставила памятник малышке Аннабель недалеко от города. «Какое же облегчение знать, что моя дочь находится в лучшем месте. Ее могилу я посещаю каждую неделю», — признается Скайлар Ричардсон. Рядом с изваянием крохотного ангела девушка каждый раз оставляет розы из своего сада.