На следующий день, набравшись храбрости, я подошла к нему и совершенно нагло сказала: «Хочу с тобой посплетничать — о тебе!» Он моментально откликнулся на мою провокацию: «Давай!»
Я пересказала свой разговор с обиженными, не утаила прозвище «санитар леса» и призналась в его авторстве. Я говорила правду и одну только правду: о том, как все сердиты на него, как я сама поначалу расстроилась, а потом решила устроить из всего этого балаган… История была подана весело и негативной оценки поведения агрессора не содержала. Видимо, он оценил мой ход, и мы с ним по-настоящему подружились.
Он сообщил мне, что его нарочитая грубость — это такой метод отбора, и лишь с теми, кто «прорвется», он общается дальше. Не стану комментировать этот метод. Скажу только, что его изобретатель оказался очень неординарным человеком. Я по сей день вспоминаю его с теплотой и нежностью, хотя знакомство наше началось отнюдь не с комплиментов…
А ведь способ, которым я заполучила его в друзья, — это откровенное сплетничание: сначала я обсуждала поведение человека с другими «за глаза», затем — уже с ним — говорила о реакции других, добавив для правдивости откровенное описание собственного поступка. Чего я добилась? Первое — я превратила свои неприятные чувства от трудного общения с «санитаром леса» в позитивные, заодно помогла в этом другим пострадавшим. Второе — приобрела себе нового друга. А уж сколько удовольствия получили все участники моей многоуровневой интриги (это третье)! Четвертое — сейчас я фактически сплетничаю обо всем этом с вами.
Нравится нам это или нет, существование сплетен в нашей жизни — объективный факт, который, как любое другое явление, имеет свои причины.
Генеральная причина появления сплетни — то, что в обществе существует негласное табу на негативную информацию о другом человеке. Из-за воздействия этого табу нам бывает психологически сложно высказать кому-либо в лицо наше неудовольствие. Мы предпочитаем промолчать, сдержаться, а потом долго переживаем и ведем бесконечные мысленные диалоги.
Мы стараемся быть интеллигентными и доброжелательными даже в общении с теми, кто нам отвратителен. Однако внутреннее напряжение незавершенности и недосказанности требует какого-то выхода. И вот при первой же возможности мы рассказываем приятелям о том, что с нами приключилось, и как ужасно вел себя некто, и что мы при этом думали, хотя и не сказали, и т. п.
В момент рассказа мы можем слегка изменить ситуацию, в чем-то сгустив краски или переставив акценты, чтобы слушатель принял именно нашу сторону. В итоге мы избавились от накопившегося раздражения и нам стало легче. Опять же, если мы рассказали так, что с нами согласились и нас поддержали, мы приобрели единомышленников.
Вряд ли подобные житейские эпизоды мы назовем сплетничанием, а между тем сплетня именно так и рождается. Ведь герои наших приватных бесед со знакомыми и близкими — не только абстрактные злодеи (инспектор ГАИ, продавщица в магазине и т. п.), но и люди, с которыми мы общаемся постоянно, например на работе. Вряд ли мы заявим секретарше шефа, что ее новые духи ужасны, а вот подруге-сотруднице мы скажем об этом обязательно. Имеем право в конце концов, у нас все утро от них болела голова! Или — как не обсудить подробности занудной беседы с пожилой коллегой, которая любит «поучить жизни молодых и глупых», нас то есть. Мы, конечно, не станем ее перебивать, уважение к возрасту помешает, но молчать и после того, как она выйдет из комнаты, согласитесь, подвиг совершенно никому не нужный…
Ну а как быть с самыми что ни на есть злобными сплетнями, которые, казалось бы, имеют своей целью лишь одно — навредить, раздавить, уничтожить? Казалось бы, выход только один: безжалостно пресекать! Но… Кто из нас даст слово, что никогда-никогда-никогда не имел к таковым никакого отношения?
Надо — без ложного ханжества — понять: такие сплетни тоже выполняют определенную позитивную функцию — хотя бы для того, кто их, что называется, распускает. Прежде всего, сплетничающий получает эмоциональную разрядку от самого процесса, которая ему другими способами недоступна. Второе — он дает оценку событиям, которые, как правило, не в его власти, а так он получает хотя бы иллюзию этой власти. Третье — сплетничая о тех, кто удачливее, он искусственно принижает этих людей и тем самым автоматически повышает свою самооценку. Раз люди, достойные, по всеобщему мнению, зависти и подражания, не безупречны, значит, они такие же, как я, а может, даже хуже. Четвертое — рассказывая что-то личное о других людях, сплетничающий чувствует пристальное внимание к своей точке зрения. Пятое — в обмен на свой рассказ он может узнать что-то не менее интересное.
Таким образом, сплетня может стать средством сближения и даже началом дружбы с кем-то.
Говорю честно: я обожаю сплетничать и думаю, что на самом деле это любят делать все. Только одни в этом признаются, а другие — нет. Одни сплетничают так красиво, весело и интересно, что разгораются глаза и хочется слушать еще и еще, а другие… Уж лучше бы они вовсе этого не делали: именно из-за них к сплетне как явлению в целом относятся плохо. Неумная и злобная, она разом перечеркивает все плюсы, которые можно извлечь из этого чудесного коммуникативного жанра. Кстати, те, кто считает себя выше этого, своим отрицанием лишь подчеркивают значимость сплетни, которая таит в себе богатейшие возможности.
Допустим, вы решили не участвовать в этом «недостойном деле» и, едва заслышав «плохую» сплетню, затыкаете уши. Делая это последовательно, вы приобретете репутацию строгого принципиального человека (а также зануды), а вместе с ней упустите множество интересных и полезных сведений, которые ходят «незаконными» путями. А ведь они могли бы вам пригодиться: любая сплетня, какую бы эмоциональную оценку она ни содержала, имеет некий сухой остаток — фактическую информацию.
Например, зная (от окружающих), что от коллеги ушел муж, мы уже не спросим при всех и громко, как у нее дома дела. Мы просто постараемся обходить эту тему и тем самым побережем коллеге нервы, а может, придумаем какой-нибудь вариант поддержки. Таким образом, информацию, полученную через сплетни, можно обратить не только во зло, но и во благо: все зависит от рук, в какие она попадет.
Осталось только предостеречь тех, кто этот жанр по-настоящему любит и широко им пользуется. Сплетни — сильное и тонкое оружие. Получая сиюминутную пользу, не забывайте о долговременной тактике и стратегии. Если вы частенько злоупотребляете доверием других людей и мгновенно разрушаете чужие тайны, вам перестанут рассказывать интересные вещи. Так что не пилите сук, на котором сидите. Хуже того, вы можете лишиться доверия человека, который вам дорог.
И последнее. Сплетня хорошо слушается и воспринимается, когда она красиво и интересно придумана, поэтому нужно заботиться о ее литературном оформлении — насыщать ее образными выражениями, яркими сравнениями и т. п. Если вам к тому же удастся точно взвешивать дозу допустимого вымысла, без которой не обходится ни одна уважающая себя сплетня, тогда все слушатели будут у ваших ног.
Фото: Getty Images
