По словам одного из друзей Гарри, «Меган процветает только тогда, когда она может делать все, что ей нравится. Он обычно процветал, когда его помещали в безопасную среду с четкими границами и ясными ожиданиями, например в армии».
По словам его друга, «Гарри не обязательно должен был делать только то, что ему нравилось, чтобы быть счастливым». Он с радостью делил с коллегами любую нагрузку, даже если задания были не из приятных.
Пока они были необходимы и имели смысл в соответствующем контексте, он был «готов к этому». Меган не столь готова на самопожертвование. Что ей нравится, то ей и нравится; то, что не нравится, — в этом она не будет принимать участия. Она больше не видит никакой пользы в том, чтобы изменить себя, чтобы приспособиться к какой-либо системе; система должна измениться сама, чтобы приспособиться к ней.
Что бы вы ни говорили о ней, требуются смекалка, смелость и способность выйти замуж за королевского принца, стать королевской герцогиней, решить, что образ жизни вам не подходит, и суметь сделать то, что никогда не делала ни одна другая жена из королевской семьи, а именно убедить его, что есть жизнеспособная и даже более привлекательная альтернатива, которая даст вам все, что вы хотите. Это очевидная самоактуализация в ее самой откровенной форме, гимн эффективности расширения возможностей и решимости. Гарри лишь согласился со всем этим, создала же все Меган, и она заслуживает похвалы.
Вот они и уехали. Меган и Гарри добились своего. Они освободились от системы, которая, по их мнению, ограничивала их возможности, и заменили ее системой, созданной ими самими. Меган поручила своим друзьям объявить всему миру через журнал People, что счастлива тем, что они покинули Британию, и что они взволнованы своими перспективами на будущее.
Они сейчас в Калифорнии, закладывают основы для образа жизни, которого хотели, — калифорнийского, в топ-листе, блестящего, в современном стиле. Несмотря на заявленное ими стремление к уединению, они переехали в место, где папарацци будут иметь доступ к ним так, как этого никогда не было бы в Великобритании или Канаде. Правда в том, что и Гарри, и Меган хотят всевозрастающей известности; они просто хотят ее на своих условиях. Они хотят голливудскую версию, а не британскую королевскую.
Они не хотят делать то, что делают другие члены королевской семьи, а именно вставать с постели в шесть тридцать утра и одеваться, так чтобы быть готовыми к 8-часовому вылету на вертолете в отдаленные уголки Англии, где они встретятся с группой рабочих, перережут ленточку или две, встретятся со школьниками, затем откроют мемориальную доску, позже пообедают с мэром и местными достойными людьми, после чего продолжат серию малопривлекательных встреч и совместных мероприятий в течение оставшейся части дня и напоследок вернутся домой, чтобы быстро переодеться и принять участие в столь же скучном, но достойном вечернем мероприятии.
Они освободили себя, чтобы иметь то, что они объявили обычной жизнью, хотя понятие «обычная» здесь весьма относительно, ибо их обыденность — для сверхпривилегированных. Они говорят, что любят подолгу гулять, вместе заниматься йогой, много играть с Арчи и готовить. Они любят много свободного времени, чтобы сосредоточиться на себе и на Арчи, которого хотят воспитать как «обычного» человека. Это явно более простая жизнь, с меньшим количеством требований и большим вниманием к себе, чем было бы возможно, если бы они оставались действующими членами королевской семьи. Но это, несомненно, только часть картины, потому что Меган — это электростанция, которая намерена сделать большое состояние и которая не отказалась от своих других больших амбиций, в том числе — опередить Диану, стать самой известной женщиной в мире с самым большим количеством подписчиков в Instagram, а может быть, даже стать президентом Соединенных Штатов Америки. Поэтому много времени тратится на то, что ее недоброжелатели могут рассматривать как заговоры и интриги, хотя ее поклонники поймут, что это творческая и находчивая стратегия действительно экстраординарной личности.
Несмотря на все жертвы, которые он принес, Гарри, кажется, чрезвычайно привязан к Меган. Он охотно, если не с радостью, отказался от своего собственного мира ради того, который, по ее представлениям, они могли бы создать вместе. Однако к апрелю 2020 года стало очевидно, что он изо всех сил пытается справиться с ситуацией. Приматолог и антрополог доктор Джейн Гудолл, подруга этой пары, была первой, кто нарушил молчание и подтвердил, что Гарри сложно приспособиться к своей новой жизни. Другой его друг передавал жалобы Гарри: «Я не подписывался ни на что из этого, когда женился»; Гарри также задавался вопросом, «во что он влип». В Британии забили тревогу, когда он начал сомневаться в целесообразности ухода из армии. Пока он «барахтался», вечно бдительная и озабоченная «дворцовая команда» начала действовать. В мае мне позвонил безупречный источник и сообщил, что дворец начал строить планы его возможного возвращения. Одного.
Очевидно, что даже такая сильная личность, как Меган, не смогла создать для Гарри четкую организацию и безопасность, которые он привык получать от армии, и ее планы на их славное совместное будущее не были такой уж замечательной заменой. Как он будет в конечном счете справляться с женой, которая рассматривает внешние ограничения как провокацию, а потому их нужно преодолеть или избежать, — это еще предстоит выяснить. Неужели Меган совершает ту же ошибку, что и Диана? Жена, которая держит мужа под каблуком и слишком настойчиво требует, чтобы ее муж отказался от всего, что ему дорого, ради своего счастья, может подтолкнуть даже самого услужливого мужа к выводу, что эти жертвы не стоят того, чтобы сохранить брак.
Наступил момент, когда принц Чарльз понял, что он скомпрометирует себя и исчезнет, если не предпримет тактического отступления. Это прозвучало предсмертным звоном брака принца и принцессы Уэльских. Неужели требования Меган сломают хребет и ее браку?
По ее собственному признанию, она никогда не будет иметь дела с «любым негативом». Это означает, что слово «нет» она считает неприемлемым. Нет никакой уверенности, как это будет происходить, если вдруг Гарри отклонится от ее сценария настолько, что перестанет петь с ней в унисон, или даже просто приведет ее в бешенство, молча противостоя ей. В любом браке наступает момент, когда члены пары, даже столь подходящие друг другу, как Гарри и Меган, расходятся. Станут ли потери Гарри настолько значительными, что они сломают хребет браку, — теперь это вопрос, который был бы немыслим даже в январе 2020 года.
Хотя Гарри все еще влюблен в Меган, но бессодержательность и непредсказуемость их изобретаемого на ходу образа жизни уже показали, что у него и у Меган принципиально несовместимые подходы. Один из факторов, который может повлиять на то, чтобы он выдержал такой неопределенный и нестабильный образ жизни, — это вопрос о том, что произойдет с Арчи, если он и Меган разойдутся. Меган уже разложила карты в свою пользу, переехав с семьей в Калифорнию. Если только Гарри не удастся вернуть себя, Арчи и Меган в Великобританию до развода, то она будет иметь право оставить Арчи в Калифорнии. Это обречет отца и сына на трансатлантические отношения.
У Меган есть грозный союзник в лице ее матери. Дория, очевидно, высказала мнение, что лучшее, что могла сделать ее дочь, — это уехать из Британии, чтобы проложить себе новый путь в Соединенных Штатах. Она утверждала, что беспокоится о психическом здоровье Меган, потому что та была так несчастна в Британии. «Она не понимает, что можно быть психически здоровым и при этом справляться с желанием постоянно добиваться своего, — сказал мне один придворный. — Она не понимает, что существует огромная разница между требованиями избалованного, титулованного, переросшего невоспитанного ребенка и здоровыми ожиданиями разумного человека».
Дория, с ее образованием социального работника и опытом общения с обездоленными и неадекватными, которых поддерживает социальная система, не имеет опыта общения с людьми, чье значение настолько велико. Их привилегии уравновешиваются самоотречением, а жизнь предъявляет к ним требования и ожидает, что они будут расти в подобных условиях и справляться с дискомфортом, как с сопутствующим фактором. Рост иногда болезнен, но в конечном счете обогащает всех окружающих. «Это недалекие люди, жизнь которых была очень ограничена их скромными обстоятельствами. Миссис Рэгланд — приятная и достойная женщина, но у нее очень мало опыта общения с большим миром, а тем более с королевским. Что же касается ее дочери, то она самая избалованная, требовательная дура, с какой я когда-либо имел несчастье столкнуться», — сказал один из придворных.
Это мнение не разделяют поклонники Меган. В их глазах ее влияние на Гарри и еГо последующее оТделение оТ друзей, семьи и королевскоГо наследия предсТавляеТся не чем иным, как освобождением оТ ТоГо образа жизни, коТорый мешал ему сосредоТочиТься на дейсТвиТельно важных вещах. Для них он является бенефициаром ее щедрости, но для значительного числа британцев он просто свихнулся. И хотя его все больше и больше считают избалованным ребенком, его очевидное отчаяние сделать все и вся, чтобы сделать свою жену довольной, вызывает как жалость, так и осуждение.
И снова в дело вступает человеческий фактор. Семья пришла к пониманию (чего не было в первые дни брака и, конечно же, до него), насколько хрупки с точки зрения психического здоровья как Гарри, так и Меган. Они — котлы бурлящих, перегретых эмоций, которые не только угрожают извергнуться, но и часто это делают. Их страдания до переезда в США были ощутимы. Близкие были ошеломлены, увидев, насколько они были по-настоящему опустошены, несмотря на то что многое было в их пользу и что они так любили друг друга. В то время как эмоциональная нестабильность Гарри была сдерживаема до его женитьбы, под руководством Меган он научился «входить в контакт» и потакать своим эмоциям, давая им полную волю, как она делала это с тех пор, как они поженились, и она получила товарища по оружию, который поощрял, а не сдерживал ее. По мере того как они вдохновляли друг друга ко все более великим высотам честолюбия, решимости и страсти, преобладающей эмоцией становилась не радость, а несчастье. Этот диссонанс вызывал и беспокойство, и недоумение.
Такую позицию кратко выразил Майк Тиндалл, муж Зары Филлипс, дочери принцессы Анны (и, таким образом, муж двоюродной сестры Гарри), который суммировал мнение всей семьи, сказав: «Единственное, чего я хочу, чтобы они были счастливы. Они должны найти свой путь, и если они счастливы и Арчи счастлив, это все, что вы можете пожелать им. Я уверен, что они преуспеют в этом». Избегание страданий, когда у пары так много преимуществ и привилегий, может показаться довольно жалкой целью, но если это разница между глубоко несчастной парой и парой, испытывающей некоторое облегчение от страданий, это оправдывает мнение королевской семьи о том, что путь Гарри и Меган к независимости должен поощряться.
Все пары зажигают друг друга по-разному. Отношения Гарри и Меган захватывающее сочетание того, как пара, полностью поглощенная друг другом и верящая, что сдержанность — это недостаток, которого следует избегать, а не добродетель, которую можно использовать по мере необходимости, может получить доступ ко всему положительному и отрицательному в личностях друг друга и, сделав это, привести в движение цепочку последствий, которые превратили их из одной из самых популярных пар на земле в одну из самых освистанных на родине Гарри, — и все это произошло в течение восемнадцати месяцев. У каждого из них двоих есть глубокие резервуары страсти, потворства своим желаниям, требований и агрессии, которые привели их к этому. В то время как никто не опасается за выживание Меган, многие из близких Гарри боятся того, что произойдет с ним, если ветка, на которую он забрался при активном содействии Меган, отломится.
«Эта перспектива слишком ужасна, чтобы даже думать о ней, — сказала мне одна принцесса. — Есть такие вещи, о которых даже думать не хочется, а тем более о них говорить». Этот страх, что Гарри может все потерять или даже навредить себе, и есть то, что скрывается за предоставленной им двоим свободой действий.
Фото: пресс-служба издательства «Бомбора»
