Братья и сестры звезд, успешные в другой сфере

Первым режиссером Евгении Симоновой стал ее брат, а Екатерина Стриженова в детстве работала моделью для сестры. Звездные родственники, завоевавшие успех в разных профессиях, поделились, как вдохновляли друг друга.

Екатерина Стриженова, телеведущая, и Виктория Андреянова, дизайнер, сестры

– Сестры — самые родные люди на всю жизнь. Мы с Катей усвоили это еще маленькими, — признается Виктория «Антенне». — Когда умер папа, мне было 13 лет, а ей 7. Мама растила нас одна, но в большой любви. Она не уставала учить и повторять, как важно быть друг другу опорой, поддержкой и защитой.

Наши творческие профессии — это доказательство собственной состоятельности длиною в жизнь. В детстве я резала мамины платья и шторы и шила из них новые платья, резала бумагу и рисовала на них наряды для таких же нарисованных кукол. Наряжала и наряжалась. Мои карьерные планы, хоть и не вызывали восторга у родителей с их «серьезными» профессиями (папа — журналист, писатель и историк, а мама по образованию филолог), были поддержаны и семьей, и друзьями. Мама называла меня «жуком-короедом», ведь жертвами моих этюдов становились вещи, которые привозил ей папа из заокеанских командировок.

Меня вдохновляет семья — дочери Юлия и Елизавета и сестра Катя. Она — первый в жизни ценитель моих начинаний. Ставила ей руку, заставляя позировать мне для набросков, потом носить мою одежду. Теперь она это делает совершенно добровольно! Что бы ни случилось, знаю, Катя окажется рядом и всегда будет горой за моих детей. И дочерей мы так же воспитываем. Они очень дружны, искренне нуждаются в общении друг с другом и рады быть вместе.

Юрий Вяземский, телеведущий, и Евгения Симонова, актриса, брат и сестра

– Мы оба родились в Ленинграде, причем в одной и той же Военно-медицинской академии, Женечка на четыре года позже, — вспоминает Юрий Вяземский. — Когда она появилась на белый свет (а я ее ждал бесконечно), с этого примерно момента я себя помню. Мне было 4 года, и очень хотелось, чтобы у меня была сестра. Но когда произошло это безобразие — вместо сестрички принесли пищащий сверток, то случилось жуткое разочарование. Но я быстро наверстал. Когда ей было 3–4 года, она уже поступила в мой «театр». Я ставил с ней маленькие пьески и балеты. Она этого совершенно не хотела, плакала, но я ее включил. И она начала играть. Так что первым ее режиссером, безусловно, был я. Потом уже были Леонид Быков, Георгий Данелия, Марк Захаров и другие.

Безусловно, мы оба люди творческие. Это не потому, что я нас хвалю. Просто генетика, кровь у нас такая. С детства оба интересовались театром. Нас заставляли довольно профессионально заниматься музыкой, а музыка — это язык всего искусства, так же как математика — язык всей науки.

В самом активном детстве мы жили в Ленинграде. Потом Женечка переехала в Москву, а я еще на некоторое время там остался, играл на скрипке. У меня был период, когда я тоже решил пойти в Щукинское училище, уже окончив МГИМО и поступив в аспирантуру. Вот тогда Женя стала меня готовить, она уже училась в Щуке. В то время к нам домой стали приходить ее однокурсники. Леня Ярмольник, Жора Васильев показывали первые этюды. И мне захотелось попробовать свои силы. Я помню одну репетицию, когда мне предстояло идти на очередной тур, когда Женя просто поставила мне программу как настоящий режиссер. Так что бумеранг добра ко мне вернулся. И если бы не ее подготовка, мне не удалось бы поступить. Правда, я там проучился всего полгода, потому что это был не мой институт.

В итоге она избрала лицедейский путь, а я от этого ушел в некую смесь науки и писательства. Но нас объединяет любовь к искусству, различным художественным образам. И с возрастом, говорят, мы даже становимся похожи внешне, хотя мне кажется, что это не так.

Мы оба очень трудолюбивые люди. В каком-то смысле это наш недостаток — отдыхаем мало и все работаем, работаем. Женя — талантливый человек, но очень многого она достигла благодаря своему трудолюбию. Петр Ильич Чайковский говорил, что успех на 95% состоит из труда, а оставшиеся 5% — это талант. Это точно про Женю. Слава, конечно, влияет на человека. Но Женя так увлечена своей профессией, что я никогда у нее не видел звездной болезни, никаких симптомов.

Последний раз, когда мы виделись, — в Театре Маяковского, когда я пришел к ней в гости в мой день рождения, 5 июня, а у нее день рождения 1 июня. Так что мы отметили оба праздника на спектакле. Это был для меня шанс увидеть сестру. Иногда я приглашаю ее на программу «Умницы и умники» в качестве судьи. Еще в этом году с ней вышел новый сериал — «Тайны госпожи Кирсановой», я его, конечно, смотрел. Там Женечки совсем немного, а я люблю фильмы, где у нее хорошая большая роль. Поэтому я вспоминаю старые картины с ней, которые все любят и смотрят по много раз.

– Брат очень умный и талантливый, а я пошла в актрисы, — шутила Евгения Симонова в программе «Вечерний Ургант». — Он действительно был моим первым режиссером. Все наши детские игры проходили под музыку, потому что он учился в десятилетке при консерватории. Мы любили оперы, он диктовал вкусы, и я ему за это благодарна, хоть иногда у меня и не было выбора. Ученым он решил стать не вдруг — прошел долгий путь, даже на спор поступал в Щукинское училище. Окончил МГИМО с четырьмя языками.

Николай Добрынин, актер, и Александр Науменко, певец, народный артист России, солист Большого театра, братья

– С братом у нас разные отцы, их уже, к сожалению, нет в живых, — рассказывает Добрынин. — У него был замечательный папа Толя, у меня папа Коля, а объединяла нас мама Юля. Саша старше меня на семь лет. Мы жили вместе в Таганроге с моим папой и мамой, которые к творчеству не имели никакого отношения. Отец служил в органах, а мама работала продавцом. Мы с братом даже не могли предположить, что оба придем в искусство.

Саша — голубоглазый блондин, а я — кареглазый шатен, мы даже спорили с ним на 10 рублей, назовет ли нас кто-то родными братьями, когда увидит рядом. Никто так и не назвал, правда, с годами мы стали более похожи друг на друга.

У брата с детства было желание и стремление петь, в нашей семье часто играл аккордеон и звучала музыка. Помню, в конце 60-х — начале 70-х годов в парках работали танцевальные веранды и по субботам, воскресеньям играл вокально-инструментальный ансамбль. Однажды, когда я был маленький, мы шли с Сашей мимо такой веранды, и он сказал, что мечтает петь на этой сцене. Но судьба распорядилась по-другому. Тогда даже никто не понял, как ему без блата удалось поступить в столичную консерваторию имени Чайковского, лучшую в стране. Он, простой провинциальный парень, просто приехал из Таганрога и поступил, покорив своим голосом строгую экзаменационную комиссию. На последнем курсе его послали в Голландию на конкурс вокалистов. Надо было ехать, но брату не давали никаких командировочных, а денег у нас не было. Дали ему с собой лишь банку кильки в томате, чтобы Саша там с голоду не умер. В итоге он стал победителем конкурса и получил приз. Заработал хорошие деньги, вернулся в роскошном смокинге и, к удивлению, привез ту самую банку кильки обратно, которая потом стояла у нас в серванте как символ его победы, пока не вздулась и не взорвалась.

Прошли годы, брат окончил консерваторию, однажды мы приехали с ним в Таганрог, и, проходя мимо той самой веранды, он говорит: «Николаша, ты помнишь мою мечту?» Я: «Да, петь на местной танцевальной веранде. Но судьба дала тебе шанс гораздо лучше».

У Саши безумно интересная творческая жизнь, больше 40 лет он — ведущий солист Большого театра, а еще занимается преподавательской деятельностью, профессор, заведующий вокальной кафедрой Академии им. Гнесиных. У него потрясающие выпускники, и он ими по-настоящему гордится и дорожит.

Саша помог мне избавиться от многих комплексов, которые у меня были в детстве. Я ведь был толстеньким мальчиком, не таким, как сейчас. В 6-м классе он взял меня за шиворот и отвел на бальные танцы, заставил заниматься, за что ему большое спасибо.

После того как он отслужил в армии, поступил в консерваторию, в каникулы он всегда приезжал к нам — пел в церковном хоре и ресторане, а я был рядом и тоже подпевал. Конечно, в детстве я не был Саше слишком интересен — большая разница в возрасте, но в какой-то момент брату стало интересно со мной, нас объединила любовь к пению. Я даже хотел пойти по его стопам, но он опять-таки взял меня буквально за шею, привез в Москву и заставил поступить на актерский в ГИТИС. К слову, в детстве, когда мы переходили вместе дорогу, он всегда меня держал меня за шею. По-братски оберегал меня и находился рядом, подсказывал и направлял меня, за что я ему безмерно благодарен

Родители не смогли бы сделать то, что сделал брат, направив меня по творческому пути. Потом, уже начав карьеру, мы ходили друг к другу на спектакли. Конечно, в плане вокала я ничего не мог подсказать Саше, давал лишь советы по актерской игре. Сейчас мы уже профессионалы, но до сих пор советуемся друг с другом. Мы и по жизни, вне творчества, всегда рядом. Недавно я построил дом в подмосковной Яхроме, брат приехал, и ему настолько понравились эти места, что сейчас у него тоже там дом, мы живем с ним через улицу. Он любит землю, прекрасно разбирается в растениях. На его участке растут фантастические деревья и цветы. Саша безумно любит свою загородную жизнь, и я рад за него, потому что этот дом стал для него дополнительным глотком воздуха.