– Конечно, внешне вроде бы ничего не изменилось, но какая-то другая степень ответственности появилась. Раньше я всегда о родителях заботился, помогал друзьям, когда было необходимо, но своя семья – это уже несколько другое. После регистрации брака мы буквально через неделю обвенчались в храме на Корфу. Инициатива была моя, но мы вместе были «за». У нас с Машей прекрасный образец перед глазами – наши родители. Поэтому мы и венчались, чтобы, как и у них, союз был раз и навсегда. Зачем оставлять себе какую-то лазейку для соблазна? Раз впряглись, то надо преодолевать все сложности.
Если бы я встал на одно колено, Маша бы испугалась
– Она училась в Щепке у нашего общего педагога Риммы Гавриловны Солнцевой, которую я однажды пришел проведать. Там заметил Машу и сразу выделил ее из общей аудитории. Потом увидел ее в спектакле «Чао» в театре «Содружество актеров Таганки», ну и как-то так потихоньку все и пошло…
– Сложно сказать, почему один человек симпатичен, а другой – нет. Дело не только во внешности… Мы с Машей абсолютно совпадаем по взглядам на жизнь, принципам, у нее замечательная семья, интеллигентные родители, которые прекрасно ее воспитали, привив нормальные человеческие качества: думать не о себе, помогать другим, делиться… Такие люди сегодня редко встречаются. Мы – единомышленники.
– Да, мы довольно долго были знакомы. Но так жизнь сложилась. Трудно ответить, почему не раньше. Наверное, был страх. Я всегда ответственно относился и отношусь к браку.
– Однажды за ужином я просто сказал: «Вот у меня такой график съемок. Не против, если мы выберем число, чтобы пойти в загс?» Когда люди друг друга долго знают, странно было бы надеть смокинг, встать на колено и попросить руку и сердце. Боюсь, что я напугал бы ее. Все в отношениях должно происходить естественно, правдиво, без лукавства. Маша меня давно знает, зачем изображать из себя кого-то.
– Да, но Маша тоже актриса, уезжает на гастроли. Она все прекрасно понимает. Созваниваемся, конечно, и сейчас есть интернет.
«Хочешь, я угадаю, как тебя зовут?»
– Никогда этого не понимал. Есть слово «любовь», почему все надо сводить к низменному инстинкту? И каким образом вообще можно это символизировать? В общем, я себя точно так не позиционировал и никогда не поддерживал такой имидж.
– После рекламы произносил там единственную фразу: «Хочешь, я угадаю, как тебя зовут?» Я во многих рекламах снимался, как все молодые артисты, не стеснялся подрабатывать, но тот ролик почему-то заметили. На улице вдруг начали узнавать, тыкать пальцем. Было забавно, но не более того.
– На втором курсе в составе каскадерской группы. До этого я видел только восьмимиллиметровую кинокамеру отца, у которой механический завод – во время работы она громко жужжит. И вот мне в сцене надо было бутылку разбить. Слышу: «Начали!» Но камера не жужжит, тишина, значит, не работает. Стою спокойно. Тут со всех сторон на меня начинают орать. Конечно, я растерялся, только со второго раза разбил бутылку. Словом, кошмар. В первое время съемочная площадка вообще для меня была каким-то пугающим миром. Не понимал, по каким законам кино живет.
