Глубоко вздохнув, я перешла к более сильному натиску. Оторванные пуговицы, распахнутый халат и внезапно сузившиеся проемы дверей — все это не заметил бы безнадежный импотент или субъект, полностью лишенный интеллекта и элементарных познаний в сексологии.
Однажды во время разговора я постепенно придвигалась к нему и наконец оборвала на полуслове, осторожно прикоснувшись губами к его губам. Он растерялся, но отстраниться не посмел. Поцелуй, который я так ждала, меня разочаровал. Однако по его телу пробежала дрожь, и раздалось: «М-м-м… Давай еще целоваться!» Это было моральной наградой за мои изощренные старания. Мы целовались в подъезде до четырех часов утра, однако техника этого процесса не улучшалась.
Вспомнился самый первый поцелуй с шестнадцатилетним юношей семилетней давности и с грустью подумалось, что опять придется начинать сначала. Но если бы это было единственной проблемой!
На следующий день он мне не позвонил. Не появился и на третий, что противоречило всем законам логики и его обычному поведению. Разозлившись, я позвонила сама, предложила встретиться. Неделю он выдумывал разнообразные причины своей внезапной занятости, потом честно признался, что фантазия истощилась. Сейчас я уже не помню, как восстановились наши отношения. Передо мной стоял выбор: либо я принимаю все, как есть (если точнее — как нет), либо…
Еще в детстве, когда не совсем умные люди интересовались, кого я больше люблю, маму или бабушку, я отвечала: «Папу!» Наверное, потому, что я уже тогда не выносила безвыходные ситуации и неразрешимые проблемы.
«Все приходит к тому, кто умеет ждать» — замечательный афоризм! Я верила, что моя жизнь обязательно изменится к лучшему.
Время шло, роковой поцелуй забывался, равно как и разочарование по его поводу. Но воображение продолжало мучить меня, рисуя то, что могло происходить и не происходило. Ничто не могло привести меня в большее возбуждение, чем мечта об обычном объятии с моим «философом». Скоро я стала опасаться за свою психику, а потому стала готовить речь о «влиянии половых отношений на гармоничное развитие личности». Время для разговора я выбрала удачное: вечер, мой возлюбленный немного подшофе.
– Знаешь, хочу сказать тебе, что я уже не маленькая да и ты вроде тоже. В общем, мы могли бы… вместе жить!
– Быт со мной ужасен, лучше и не пробовать! Вдруг я тебя разочарую?
– А что ты скажешь на то, что мы общаемся почти пять лет, а между нами ничего не было?
Выпалив последнюю фразу, давшуюся мне с великим трудом, я втайне ликовала: «Чем он объяснит мне свою пассивность: девственностью или сексофобией?»
В его карих глазах блеснули и опять спрятались две игривые искры. Теперь кокетничал уже он:
– А разве тебе было плохо? Было скучно, скажи?
– Нет, конечно. Мне интересно с тобой, но в последнее время стало напрягать, что мы не как все.
Он опять стал выкручиваться, чем довел меня почти до бешенства, и, рискуя выпасть из роли благовоспитанной леди, я выпалила:
– А ты хоть с девушкой когда-нибудь спал?
– Спал!
— Да? Что-то не верится.
– Для интима есть другие женщины. С Тверской, например.
– А я что, не подхожу?
– Постель убивает взаимопонимание. И в обратном меня не переубедить!
И все-таки я добилась своего. Теперь я знаю, что чувствуют те мужчины, для которых переспать — способ самоутвердиться. Идея овладеть доминирует над всем остальным, желания доставить радость своему партнеру нет и в помине. Да и самому радости мало.
Той ночью он только и делал, что портил настроение и мне, и себе. Сделав пару движений, вдруг остановился и начал рассуждать, правильно ли мы поступаем и не лучше ли прекратить. Получить что-то похожее на оргазм в таких условиях невозможно. Я не узнавала человека, который был близок мне духовно, как никто другой. Он превратился в пришельца из других миров. Как я могла увлечься таким эгоистом? Никогда в жизни я не испытывала подобного унижения. Впервые мне было стыдно от мысли, что на мне нет одежды.
Теперь он говорит: того, что было, не вернуть. Но продолжает звонить, мотивируя тем, что без него мне станет плохо. Появился новый объект для поклонения — Вика.
Не думаю, что с ней он продержится дольше: у Вики есть сын, а значит, и чувственный опыт тоже. Но, может, именно Вике волшебным образом удастся наконец избавить его от комплексов и ханжества? Что же касается меня, то я пришла к выводу, что переделывать взрослого человека не имеет смысла.
