Месяц: Июль 2019

«Я никогда не мечтала о свадьбе, не грезила о пышном подвенечном наряде, сотне гостей, фейерверке и трехъярусном торте. Бесконечные восклицания «Горько!» — не то, чего мне бы хотелось. И когда я встретила любимого человека, разделяющего мои взгляды на эту тему, мы уже в унисон повторяли, что, когда соберемся пожениться, заявимся в загс в джинсах и кедах, а на следующий день улетим отдыхать. И никакого пиршества по этому поводу нам не надо.

И хоть родители и друзья твердили, что это мы так говорим, пока до дела не дошло, а как только соберемся, так сразу и лимузин захочется, и банкет попышнее, однажды мы сделали все именно так, как планировали, без лишнего шума. Но совсем оставить без внимания факт женитьбы мы, конечно, не могли и не собирались. Разделить свою радость с родителями нам очень хотелось.

Заявив, что у нас для них есть сюрприз, мы пригласили их в небольшой уютный ресторанчик. И известие о том, что мы расписались, действительно стало для них сюрпризом. Только вот, вопреки нашим ожиданиям, неприятным. С гордостью продемонстрировав свидетельство о заключении брака, мы встретили непонимание в глазах наших родственников. Хорошее настроение моментально улетучилось.

«Выходит, вы это всерьез? Праздновать не будем?» — с нотками обиды в голосе спросил папа.

Мы с мужем переглянулись и поняли, что все куда сложнее, несмотря на то что вопрос свадьбы нами неоднократно обсуждался. А я ведь искренне питала надежду, что, когда дело будет сделано, родителям не останется ничего, кроме как принять наше решение и порадоваться вместе с нами. Но не тут-то было. «А как же торжество? А выкуп? Тамада? Так мы же Дрангу пригласить хотели, чтоб как в „Выкрутасах“ было!» — не унималась мама. Я слушала и удивлялась, ведь никогда не хотела ни Дрангу, ни каких бы то ни было выкрутасов.

Мама планировала торжество с кем угодно, только не со мной. Получается, мои слова о том, что свадьбу я играть не буду, никогда не воспринимались всерьез.

Что ж, наверное, я сама в этом виновата, ведь большую часть жизни уступала, не перечила, держала свою точку зрения при себе, чтобы не вступать в дебаты. В итоге, когда у меня наконец прорезался голос, оказалось, что меня никто не слышит. Очередная попытка объяснить, что мы не хотим собирать целый кагал из многочисленных двоюродных, троюродных, четвероюродных братьев, что это все не те люди, с которыми нам хочется отметить наш праздник, не возымела успеха. Но никого это, похоже, не интересовало.

Волновало только то, как смотреть родне в глаза, когда дети «расписались втихомолку и зажали свадьбу». Ну кто бы мог подумать, что наше нежелание устраивать пир на весь мир выльется в конфликт семейного масштаба! Они обсуждали пылко, казалось, вовсе позабыв о нашем присутствии. Галдели в основном мои, родители же мужа сидели молча, но выглядели при этом так, будто мы только что отправили их в нокаут. «Разве ж это благодарные дети?» — последняя реплика моей мамы тем вечером, после которой в меня вселился Шурик из «Кавказской пленницы», заставив подняться и громогласно подытожить: «Свадьбы не будет!»

Позднее, обсуждая сложившуюся ситуацию с подругой, услышала от нее: «Вообще-то я согласна. Как-то это несерьезно. Кроме того, мы вас на свою свадьбу приглашали. Могли бы и вы сделать то же. Даже как-то некрасиво с вашей стороны. Погуляли бы. Всего-то один день, а вы упираетесь». Все. Приплыли, что называется. Конечно, у каждого есть свое представление о том, что правильно, а что — нет, о том, как надо жить и так далее. Но до каких пор мне придется оправдывать ожидания других? Сколько еще мне будут диктовать условия? Родители хотят праздничную церемонию с клятвами верности, друзья — просто покуролесить. И никого не интересует, хотим ли всего этого мы, главные действующие лица. Я бы еще могла понять, если бы всех оскорбил наш поход в загс только вдвоем, мол, не позвали, не уважаем и так далее. Но нет. Об этом и слова сказано не было. Главное — где гулянья, где пиршество. А ведь нас, к слову, даже никто не поздравил.

Одна наша общая приятельница практически всю свою жизнь доверила монетке. Очень многие решения, часто важные и значимые, она принимала при помощи жребия. То есть это касалось не только таких мелочей, как выбор фильма на вечер, покупка платья или джинсов, а также, например, факультета, на который поступать: выпадет орел — пойду на филологический, решка — на юридический. Когда с момента нашего посещения загса прошло полтора месяца, но мама так и продолжала присылать мне ссылки на соцсети востребованных свадебных ведущих, я почувствовала, что готова сдаться. Поговорив об этом с мужем, я тоже подкинула монетку. Мы решили, что, если выпадет орел, то пригласим всех родственников, соберем друзей и устроим для них праздник. Пусть оторвутся, от нас, в конце концов, не убудет, потерпим. Выпала решка. Удивительно, но единственной, кто оказался на нашей стороне, стала монетка. А я окончательно уяснила для себя, что мы поступили верно».

«Я никогда не мечтала о свадьбе, не грезила о пышном подвенечном наряде, сотне гостей, фейерверке и трехъярусном торте. Бесконечные восклицания «Горько!» — не то, чего мне бы хотелось. И когда я встретила любимого человека, разделяющего мои взгляды на эту тему, мы уже в унисон повторяли, что, когда соберемся пожениться, заявимся в загс в джинсах и кедах, а на следующий день улетим отдыхать. И никакого пиршества по этому поводу нам не надо.

И хоть родители и друзья твердили, что это мы так говорим, пока до дела не дошло, а как только соберемся, так сразу и лимузин захочется, и банкет попышнее, однажды мы сделали все именно так, как планировали, без лишнего шума. Но совсем оставить без внимания факт женитьбы мы, конечно, не могли и не собирались. Разделить свою радость с родителями нам очень хотелось.

Заявив, что у нас для них есть сюрприз, мы пригласили их в небольшой уютный ресторанчик. И известие о том, что мы расписались, действительно стало для них сюрпризом. Только вот, вопреки нашим ожиданиям, неприятным. С гордостью продемонстрировав свидетельство о заключении брака, мы встретили непонимание в глазах наших родственников. Хорошее настроение моментально улетучилось.

«Выходит, вы это всерьез? Праздновать не будем?» — с нотками обиды в голосе спросил папа.

Мы с мужем переглянулись и поняли, что все куда сложнее, несмотря на то что вопрос свадьбы нами неоднократно обсуждался. А я ведь искренне питала надежду, что, когда дело будет сделано, родителям не останется ничего, кроме как принять наше решение и порадоваться вместе с нами. Но не тут-то было. «А как же торжество? А выкуп? Тамада? Так мы же Дрангу пригласить хотели, чтоб как в „Выкрутасах“ было!» — не унималась мама. Я слушала и удивлялась, ведь никогда не хотела ни Дрангу, ни каких бы то ни было выкрутасов.

Мама планировала торжество с кем угодно, только не со мной. Получается, мои слова о том, что свадьбу я играть не буду, никогда не воспринимались всерьез.

Что ж, наверное, я сама в этом виновата, ведь большую часть жизни уступала, не перечила, держала свою точку зрения при себе, чтобы не вступать в дебаты. В итоге, когда у меня наконец прорезался голос, оказалось, что меня никто не слышит. Очередная попытка объяснить, что мы не хотим собирать целый кагал из многочисленных двоюродных, троюродных, четвероюродных братьев, что это все не те люди, с которыми нам хочется отметить наш праздник, не возымела успеха. Но никого это, похоже, не интересовало.

Волновало только то, как смотреть родне в глаза, когда дети «расписались втихомолку и зажали свадьбу». Ну кто бы мог подумать, что наше нежелание устраивать пир на весь мир выльется в конфликт семейного масштаба! Они обсуждали пылко, казалось, вовсе позабыв о нашем присутствии. Галдели в основном мои, родители же мужа сидели молча, но выглядели при этом так, будто мы только что отправили их в нокаут. «Разве ж это благодарные дети?» — последняя реплика моей мамы тем вечером, после которой в меня вселился Шурик из «Кавказской пленницы», заставив подняться и громогласно подытожить: «Свадьбы не будет!»

Позднее, обсуждая сложившуюся ситуацию с подругой, услышала от нее: «Вообще-то я согласна. Как-то это несерьезно. Кроме того, мы вас на свою свадьбу приглашали. Могли бы и вы сделать то же. Даже как-то некрасиво с вашей стороны. Погуляли бы. Всего-то один день, а вы упираетесь». Все. Приплыли, что называется. Конечно, у каждого есть свое представление о том, что правильно, а что — нет, о том, как надо жить и так далее. Но до каких пор мне придется оправдывать ожидания других? Сколько еще мне будут диктовать условия? Родители хотят праздничную церемонию с клятвами верности, друзья — просто покуролесить. И никого не интересует, хотим ли всего этого мы, главные действующие лица. Я бы еще могла понять, если бы всех оскорбил наш поход в загс только вдвоем, мол, не позвали, не уважаем и так далее. Но нет. Об этом и слова сказано не было. Главное — где гулянья, где пиршество. А ведь нас, к слову, даже никто не поздравил.

Одна наша общая приятельница практически всю свою жизнь доверила монетке. Очень многие решения, часто важные и значимые, она принимала при помощи жребия. То есть это касалось не только таких мелочей, как выбор фильма на вечер, покупка платья или джинсов, а также, например, факультета, на который поступать: выпадет орел — пойду на филологический, решка — на юридический. Когда с момента нашего посещения загса прошло полтора месяца, но мама так и продолжала присылать мне ссылки на соцсети востребованных свадебных ведущих, я почувствовала, что готова сдаться. Поговорив об этом с мужем, я тоже подкинула монетку. Мы решили, что, если выпадет орел, то пригласим всех родственников, соберем друзей и устроим для них праздник. Пусть оторвутся, от нас, в конце концов, не убудет, потерпим. Выпала решка. Удивительно, но единственной, кто оказался на нашей стороне, стала монетка. А я окончательно уяснила для себя, что мы поступили верно».