«Мы с Ларионовым как встретились, так и не расставались», – сказала Наталья Гончарова, художница, спутница всей его жизни, единомышленница. Они оба стояли у истоков авангардизма, вдвоем строили свою эстетику искусства. Как встретились в свои 18 лет, так и до последних дней не расставались. За несколько лет до своей смерти Ларионов и Гончарова поженились, чтобы передать общее творческое наследие в Советский Союз, на родину, куда они так и не смогли вернуться.
В Париже художники поселились в 1917 году по приглашению Сергея Дягилева – подготовить декорации к знаменитым «Русским сезонам». Тогда Наталья Гончарова заметила, что ее муж (гражданский, как бы мы сказали сейчас) заглядывается на балерин, а через время и вовсе почти переселился к соседке по дому – молоденькой и хорошенькой Шурочке Томилиной, искусствоведу по образованию и библиотекарю по профессии. У Гончаровой тоже началась личная жизнь с Орестом Розенфельдом, меньшевиком, проходящим службу в Иностранном легионе во Франции.
Но семейный и творческий союз продолжал существовать. На ночь Ларионов отправлялся в общую с Гончаровой квартиру. «Если в доме несколько женщин, то старшая может ничего не делать», – заметила как-то Наталья Сергеевна. И действительно, все бытовые вопросы взяла на себя Шурочка, она же была моделью и секретарем. После смерти Гончаровой в 1962 году Ларионов женился на Томилиной, чтобы сохранить их общее с Гончаровой творчество и вернуть его на родину. А через два года его не стало.
